Когда Ким, стараясь не зацепить лыжами притолоку, побрякивая креплениями, ввалился в комнату, Гена сидел за столом и сосредоточенно выстраивал столбик цифр в тетради. Возбужденному, переполненному лесной свежестью Киму стало даже как-то неловко — вот потревожил ученого человека.
— Все колдуешь? — сочувственно справился он.
— Есть маленько. Старик Мусанов подкинул одну идейку насчет поршней, но требуется расчет, без математики не обойтись. Какой только леший ее придумал, эту математику, что всюду она позарез!.. Нет, паря, чую, что придется поступать в институт, грызть сопромат и всякие интегралы-дифференциалы…
— Валяй. Но сегодня все науки — долой, — весело откликнулся Ким. — К семи часам сегодня мы приглашены к Светлане по случаю Восьмого марта… Форма одежды парадная, сапоги со шпорами, при орденах.
— Да ты что, я не пойду! — всполошился Геннадий. — Иди один, раз приглашен.
— Мы с тобою приглашены вместе. Так сказала Света. Значит, если не пойдешь ты, то не пойду и я…
— У них небось своя компания, свои разговоры. Будем там, как вороны, затесавшиеся в стаю чаек. Хотя ты-то, может, и нет…
— Что ты, что я — одного поля ягоды. Собирайся. Да поскорей: ведь надо еще в магазин заскочить — купить подарки, если что осталось на прилавках…
Они явились к семи тридцати. Не то чтобы забыли о назначенном времени или проявили небрежность, а просто сочли неприличным прийти точно в срок, к семи: вдруг да окажутся первыми, ведь гость, явившийся раньше других, всегда чувствует себя неловко, еще заподозрят в жадности.
На их звонок вышел Николай Васильевич, увидел пришедших — лицо его просияло радостью:
— Чолэм — здорово, наконец-то! Молодцы, что пришли… Раздевайтесь, ого, да вы уже не в шапках, а в шляпах — зиму пугаете? Ну, проходите — народ заждался… Как ты себя чувствуешь, Ким? Голова в порядке?
— Ничего! Моей голове еще не так доставалось. Знакомьтесь. Николай Васильевич, это — Гена Игнатов.
— Очень рад.
Подталкивая их к дверям большой комнаты, крикнул с порога:
— Вот, поглядите, каких молодцов я привел!
Молодцы были в добротных темных костюмах, в белоснежных рубашках с не слишком умело повязанными галстуками. Зато штиблеты на ногах сверкали.
Их правда ждали. И теперь разглядывали с нескрываемым интересом, оценивая и как бы сверяя с тем представлением, что было составлено заранее.
А они рядом, вместе — Ким и Геннадий — выглядели довольно внушительно, как бы подтверждая известную мысль о том, что на таких вот людях и держится белый свет, что с ними уверенней чувствуешь себя на земле.
Светлана познакомила их с остальными гостями, представила: Максим, Рудольф, Катя.
Максим протянул руку, будто добрым и старым знакомым, а другой рукой еще и похлопал обоих по плечам. Рудольф тоже держал себя по-свойски, даже укорил дружески за то, что припоздали и заставили глотать слюнки над яствами праздничного стола. Катя улыбалась, как ясное солнышко; и сразу удивила своей подвижностью — будто мячик — нередкое качество девушек, склонных к полноте.
ebooksa