– Митька! Напугал, чертенок! А если б я тебя с перепугу сковородкой огрела?!
– Сама бы потом и лечила, – хихикнул довольный произведенным эффектом Митька Кузнецов. – Марусь, а ты здорова визжать! Любой из девчонок в нашем классе сто очков вперед дашь!
– Сомнительное достоинство, – хмыкнула Маруся, – но ты лучше судьбу, то есть мою выдержку, не испытывай, ладно?
– Ага, – подозрительно легко согласился Митька.
– Ну, рассказывай, как дела, что нового? Что мнешься? Двоек много нахватал?
– Не-а, – видно было, что Митьке очень хочется что-то ей рассказать, но он по каким-то причинам колебался. Наконец желание поделиться победило. – Марусь, а ты никому не скажешь?
– Могила! – торжественно пообещала Маруся.
– Я видел его…
– Кого?
– Призрака. Ну, на развалинах, – пояснил Митька в ответ на непонимающий Марусин взгляд.
– Призрака? И… как он выглядит? – Маруся закрутила кран и вытерла руки полотенчиком.
– Ну как… обыкновенно, – пожал плечами Митька. – В форме этой, как ее… в немецкой.
Можно было подумать, что он в своей жизни перевидал уже тьму-тьмущую призраков. Одним больше, одним меньше, делов-то!
– Призрак в немецкой форме? Мить, хорош сочинять!
– Ничего я не сочиняю! – обиделся Митька. – Вадька говорит, его бабка, когда еще жива была, рассказывала, что по ночам из подземелий выбирается наружу убитый немецкий офицер. И бродит, бродит… Его тридцать лет назад там, в подземелье, лопатой зарубили, вот ему с тех пор под землей и не сидится!
– Ужас, – сказала Маруся.
– Та не, он не такой уж и страшный, – заверил Митька. – Мы с пацанами, правда, издали его видели, близко не подходили…
– Какая каша у тебя в голове, Митя! Немецкий офицер, убитый лопатой, надо же! Выбирается из подземелья! И где, интересно, вы его видели?
– Так на развалинах же! На развалинах за парком, недалеко от госпиталя твоего! Пацаны рассказали, что еще летом засаду на призрака устраивали, но летом там в засаде не высидишь.
– Это еще почему?