Приход Северихина и Шпагина вывел его из неловкого положения. Он объяснил, в чем дело, и как бы мимоходом заметил:
— Нет причин не доверять девушке.
— В таком возрасте еще не умеют обманывать,—согласился Шпагин.
— В подобных случаях ложь становится преступлением,—> произнес Северихин, но не закончил своей сентенции, заметив выступившие на ресницах Евы слезы.
— Так что же мы предпримем? — спросил ,Азин. — Шпагин, что ты думаешь, а?
— Мы не сможем помочь арестованным, пока не освободим Сарапула. А спасти баржу мог бы Николай Маркин, ведь он стоит у Пьяного Бора. Надо известить Маркина, пусть подумает, как освободить арестованных.
— Хорошая идея, — похвалил Северихин.
— Хорошая идея та, что хорошо исполнена! — с жаром сказал Азин. — Пошли к Маркину толкового человека. Я.напишу записку.
— Толковых разведчиков я направил в Сарапул, в Ижевск. Посылать кого попало — рискованно,— возразил Шпагин.
Азин окинул взглядом уравновешенного, подтянутого от бровей до ноготков начальника штаба.
— В дивизии есть ловкие ребята. Через час я найду тебе дюжину. Надо знать, на что способны бойцы, а не воображать опасности!
— Пишите письмо, гражданин Азин, я отнесу его к Маркину. Переоденусь нищим и пройду незаметно, и никто не заподозрит меня, — выступил из-за спины Северихина Игнатий Пар-фенович.
— Если вас задержат мятежники, вас расстреляют. Вы об этом не подумали, Игнатий Парфенович.
— Я думаю о людях, попавших в беду, юный вы мой человек.
Лутошкин шел перелесками, озаренными вспышками осени. ; - Калиновые заросли сливались в кровяные озерца, лужи резали глаз свечением воды и солнца, непрестанно проносились утиные стаи: посвист их крыльев тревожил душу. Бледное пустынное небо висело над миром, равнодушное к любым страданиям, гне-
дые от умирающих трав увалы угрожали опасностью, зыбкие стены неубранной конопли казались подозрительными.
Под вечер Лутошкин вышел к Каме. На реке было простор-. но, свежо и одиноко. Лишь за речным поворотом струились слабые дымки: по ним угадывалось человеческое жилье. Игнатий Парфенович стал спускаться с обрыва, хватаясь за желтые валуны. Два валуна образовали почти круглую дыру, и в ней мерцал огромный синий шар воды. Игнатий Парфенович уставился на этот холодный, отдаленный водяной шар, но ничего не увидел, кроме него. Шар медленно зеленел, потом налился злым сургучным огнем,— солнце закатывалось, и вода мгновенно меняла свои краски.
«За поворотом должен быть Пьяный Бор. А чуть ниже — на Каме — стоит Маркин»,— думал Игнатий Парфенович, сходя к реке. Ракитовые безмятежные кусты, однозвучный шелест воды, оранжевая полоска заката успокаивали горбуна.
— Руки вверх! — Свирепый окрик ударил Лутошкина, как хлыст. Из кустов выступил белый патруль.
Игнатия Парфеновича привели к береговой батарее, замаскированной дровяными поленницами. У берега подрагивал на течении военный катер.
ebooksa