Красные и белые. На краю океана

— Я пришла из Сарапула. Я хочу сообщить...

— Как вам удалось пройти через позиции белых? Они же никого не выпускают из города.

— А вот я вышла,— невесело усмехнулась девушка. — Нужда заставила...

— Ваше имя, фамилия? — Азин взял стул, поставил перед собой, уперся о спинку локтями.

— Меня зовут Евой Хмельницкой. Я хочу сообщить... — Девушка взволновалась, не находя нужных слов. — Выше Сарапула на Каме, у пристани Гольяны, стоит баржа с арестованными большевиками. Их много, несколько сот человек. Белогвардейцы решили затопить эту баржу, если красные возьмут Ижевск. Спасите арестованных!

— Откуда вам известно о барже в Гольянах?— спросил Азин, чувствуя, что напрасно повысил свой голос.

— О барже знает весь город,— недоуменно ответила Ева. —<■ На этой барже наши отцы, братья...

— У вас кто на барже?

— Мой отец, Константин Сергеич Хмельницкий, здешний врач. Его вся губерния знает, хоть кого спросите,—с печальной гордостью сказала Ева.

— А за что арестован ваш отец?

— За укрывательство красных.— Ева испытывала разочарование. Рискуя жизнью, пробиралась она из Сарапула и была уверена, что встретит опытного и смелого командира. А столкнулась с бледным юнцом, задающим пустые, ненужные вопросы.

— Почему вы решили, что белые собираются утопить арестованных?

— Так они же приказ по всему городу расклеили. Вы что, сомневаетесь в их угрозах? — срезала она неожиданным вопросом Азина.

Он выпрямился, отставил стул, покосился на Лутошкина, на Шурмина. Негромко приказал Стену:

— Позови Северихина и Шпагина. — Повернулся к Еве, пристукнув каблуком о каблук: — Я нисколько не сомневаюсь в угрозах белых. Но я не желаю принимать за веру любое сообщение. Откуда я знаю, кто вы такая?

— Я дочь потомственного дворянина.

— Ваш отец дворянин, да еще потомственный! — отшатнулся Азин, будто его ударили ножом в спину.

— Что же тут предосудительного? — насмешливо спросила * Ева. — Ленин тоже из дворян...

Это был второй, неожиданный удар, нанесенный самолюбию Азина: он не знал, что Ленин дворянского происхождения.

— Ленин — это совсем другое дело, — возразил он не очень убедительно.