Воткинский Совдеп может оказать вооруженное сопротивление.
Никакого! В городе десятков пять коммунистов, вырежем их, будто цыплят. Мы провозглашаем власть Колчака и сразу же присоединяемся к Ижевской дивизии капитана Юрьева. Нам не впервые свергать Совдепы в здешних краях. — Граве выдернул из кармана маузер, — Кто там, за дверью?..
Дверь приоткрылась, на пороге появился архиерей.
Фу, черт! Предупреждать надо, ваше преподобие, а то я бы и выстрелил.
Архиерей, шурша шелковой рясой, прошел к столу. Скрябин встал, склонив голову. Архиерей перекрестил его толстой, в мелких веснушках рукой, сцепил на груди пальцы. В смоляной бороде жирно струился золотой крест.
Я зашел узнать: нет ли в чем нужды? — спросил он глубоким голосом.
— Нам пока ничего не нужно.
Архиерей вынул из-под золотого креста бумажку, подал Граве.
— Новые адреса офицеров, находящихся на тайных квартирах. Ждут вашего сигнала, Николай Николаевич. Я возвращаюсь в город. Что передать нашим друзьям?
— Пусть ждут сигнала.
— Сегодня вы, подобно изгнанникам, скрываетесь от злобы антихриста, завтра победите его. Изгнанные за правду побеждают всегда, ибо они —избранники божьи, ибо они —соль земли,— скорбно, с чувством сказал архиерей,
" 9
(
Измена командира Седьмой дивизии помогла офицерскому восстанию в Воткинске.
Успех восстания лишил устойчивости Вторую армию, Азину пришлось отступать, отдавая врагу Сарапул, Ижевск, Агрыз.
Предательство Романова и восстание офицеров вызвали в нем жесточайшую ярость сопротивления, угнетенное состояние сменилось бешеной энергией.
Азину удалось перехватить секретную директиву Колчака капитану Юрьеву. Адмирал требовал уничтожить красных, оперирующих к востоку от рек Вятки и Волги.
— Это нас уничтожить приказано.— Азин передал телеграмму Пылаеву. — Но рано пташечка запела!
— Колчак города берет, а его офицеры в плен сдаются. Одного такого героя только что привел Шурмин,— сообщил комиссар.
— Офицер сдался в плен? Где же он? Ко мне его! — крикнул Азин.