Зима пришла в тайгу, как всегда, неожиданно, хотя природа уже приготовилась к встрече ее — стланик полег на землю, кедровки трещали с поразительной грустью, рыхлый снег укрыл грязь, тайга просветлела.
Донауров нервничал: хотелось в Охотск, но задерживал золотоносный участок; единственный серьезный покупатель Елагин еще не возвратился, и Андрей невольно жил мечтами о Феоне.
«В моей душе резцом нерукотворным изваяно прекрасное лицо»,—повторял он строки Камоэнса и спрашивал себя: «Что общего между мною и каторжником? Каторжник постоянно думает о свободе, я — о Феоне».
Как все влюбленные, он преувеличивал достоинства своей любимой и не видел ее недостатков.
Однажды, возвращаясь из тайги, он заметил над своей крышей дымок. Насторожившись, приоткрыл дверь: у камелька неизвестный пил чай. При появлении Донаурова он встал, расправил окладистую бороду.
— Незваный гость как в горле кость, не правда ли?
— В тайге не бывает незваных гостей.
— Алексей Южаков, председатель Горной артели. А вы Донауров?
— Наконец-то мы встретились,—сказал Андрей, напирая на «о» и оканьем выдавая свое вятское происхождение.
Землячок вяцкой — мужичок хвацкой! В рай попадешь, там вяцкой плотник избу для ангелов ладит, в аду очутишься—он смолу для чертовых котлов гонит,—пошутил Южаков.
— Какими ветрами ко мне занесло?
— Только-только из Охотска. Был по неотложным делам, теперь вот и к вам дело.
— Как не заграбастала охотская охранка? За вашу голову полковник Широкий награду назначил,— сказал Андрей.
— Я в городе тайно был, у своего приятеля укрывался, полковничьи ищейки про меня не пронюхали. Вам письмо принес.—Южаков вынул из внутреннего кармана меховой куртки конверт.
— От кого бы это? — спросил Андрей, надрывая конверт.
«Я тебя люблю. Я по тебе тоскую. Без тебя живу, как без солнца. Возвращайся скорее. Феона».
— Где вы познакомились с Феоной?’—просияв от радости, спросил Андрей.
— У Ильи Петровича Щербинина.
Донауров не поинтересовался, почему Илья Петрович оказался приятелем Южакову, его помыслами сразу овладела Феона. Он жадно, с подробностями выспрашивал у Южакова обо всем, что относилось к возлюбленной, и всякие пустяки приобретали значение. Южаков видел Феону, и одно это совершенно расположило к нему Андрея, он накормил гостя ужином, распил с ним последний спирт.
— Милый ты мой, а ведь Ванька Елагин тебе не компания. Он матерый хищник с душой рабовладельца, а ты поэт,— говорил Южаков.
ebooksa