— Так я из деревни, а там туалеты на улицах. Вы не знали?
— Что за Тмутаракань ещё такая?
— В самую точку! Полная Тмутаракань!
Директриса схватилась за виски, устало махнула рукой:
— Так, Мирошников. Уйди с глаз долой. Всё, иди. Спасибо тебе за спасение человечества и ступай домой… Да, домой. Всё равно сегодня уроки все сорваны.
— И как вы здесь вообще живёте? Дети курят в туалетах, машины ездят по тротуарам. Жуть, — бурча, как пожарник, я вышел из кабинета директора.
Прокололся только в одном — датчики дыма не работали лет двадцать. Если вообще когда-то работали. Пришлось план дорабатывать по ходу дела. Импровизация помогла довести начатое до конца. Главное, Антохе помог, а всё остальное… такие мелочи.
Что судьбы большинства по сравнению с отдельно взятой судьбой?
Моё мнение не разделял Михаил Михайлович Младший. Хмуря и без того страшное лицо, тот выгуливал «пёсиков» возле кафе в ожидании Антона и Жанны. Расправиться втроём с безобидным, хилым очкариком было его планом. Это ему от папашки передалось наследственное, видимо. Или впитал по духу закона бизнеса. Конкурент же.
Но сегодня день Антона и никакая досада его не загубит. Рыжий спешит на помощь!
— Скучаете, пацаны?
Я хорошо знал, что рубящий удар ладонью в шею действительно отключает человека. Рубанул ещё от души, навеселе. Повернуться ко мне успел только Миша. Две подручных свалились, как мешки картошки.
— Ты… — слово растянулось в предложение.
— Я, — в такт ему ответил я.
— Ты… — снова повторил Миша, беспомощно взирая на помощников в разговорах. Но те были в отключке и помочь ничем не могли.
— Да я, я. Сам уйдёшь или помочь?
— А они?
— Ты хотел сказать: «Я без них никто»? Я уже понял. Иди, иди, очнуться — вернуться.
— Но…
— Тогда давай оттащим их за угол вместе. Нечего одноклассников пугать.