Подсознание

Эстрагон. Листьев.

(Тишина.)

Владимир. Они говорят все вместе.

Эстрагон. Каждый о своем.

(Тишина.)

Владимир. Скорее шепчут.

Эстрагон. Бормочут.

Владимир. Шелестят.

Эстрагон. Бормочут.

(Тишина.)

Владимир. О чем они говорят?

Эстрагон. О своей жизни.

Владимир. Им мало просто жить.

Эстрагон. Им нужно говорить.

Владимир. Им мало быть мертвыми.

Эстрагон. Этого мало.

Этот разговор перекликается со смелой гипотезой Джейнса[103] относительно снов об умерших предках. Психолог утверждал, что сегодняшние психотики представляют собой социально неприспособленное олицетворение древнего менталитета, воспоминание о времени, когда слышать «голоса» было обычным делом. Психотики — это живые окаменелости человеческого сознания, которое зародилось в период палеолита, расцвело в неолите, расширилось в бронзовом веке и рухнуло в железном — около 3 тысяч лет назад.

Формулируя свою теорию, Джейнс опирался на археологические находки, но нашел косвенную поддержку в идеях Юнга и Фрейда: психические заболевания могут напоминать функционирование психики детей, современных охотников-собирателей или наших предков.

По Фрейду, «примитивные люди и невротики… придают высокую оценку — в наших глазах, переоценку — психическим актам. Такое отношение вполне можно связать с нарциссизмом и рассматривать как его неотъемлемую часть». В этой концепции религии иллюзии подчиняются инстинктивным желаниям и стремятся взять под контроль реальность: «Религию можно сравнить с детским неврозом».

Мелани Кляйн, австрийский первопроходец в психоаналитическом исследовании детей, предложила родственную концепцию. Для Кляйн извращения и фантазии первых 10 лет жизни находят временное соответствие в психозе. Она предположила, что душевный мир детей конструируется из интериоризации объектов: людей, их отдельных частей (груди), животных и вещей. В ходе нормального развития дети часто видят тревожные сны: родители в них перестают быть надежными защитниками и превращаются в незнакомых, непредсказуемых, угрожающих взрослых.