— Панский? Дворовый?
— Какой там панский? У меня лес был паном.
И намеренно замолчал, чтобы не выдать своего желания завязать разговор. И снова оба, вздыхая, стали смотреть в сторону леса.
Наконец Собек заговорил, обращаясь к Репецу.
— Эй, послушай. Долго еще так будет?
Рыжий вздрогнул плечами.
— За что мы здесь помираем с голоду?
— За что? Ишь какой любопытный, — возразил Репец. — А за то, что мы глупы!
Он умолк, отвернувшись, и некоторое время оба молчали.
На первый день этим все и ограничилось, но знакомство завязалось.
На другой день Собек снова очутился у рогаток. Репец, увидев его, сплюнул, словно увидев поганого зверя, взглянул грозно и отодвинулся.
Не проронил ни слова.
В этот же день случилось то, что Белина предчувствовал и чего боялся.
Под вечер в горницу, где все сидели, греясь у огня, вбежал слуга-подросток, носивший меч за старым Белиной, и крикнул:
— Идут, идут!
Все сорвались с места, но, прежде чем успели расспросить перепуганного мальчика, кто идет, он уже исчез. Мальчик обежал все жилые помещения и всюду внес испуг и волнение.
Вся шляхта высыпала на валы.
Стояла поздняя осень, вечер выдался морозный, но ясный. За лесами заходило солнце, разливая волны бледно-желтого и пурпурного пламени. Небо, зеленоватое в нижней своей части, вверху сияло чистой бледной лазурью. Тихо стояли вдали черные и коричневые массы лесов.
Ужасный вид представился осажденным, когда они взглянули с валов на долину. И даже раньше, чем бросили на нее взгляд, они услышали в воздухе глухой шум далеких окриков, звуки песни, топот и ржание коней.
Из лесу показывались один за другим отряды пеших и конных воинов. Все они, увидев издали городище, приветствовали его страшными криками, которые внезапно вырвались из всех грудей.