— Это ты? — спросил он.
— Я сам, милостивый пан, как видите! Только вот весь испачкался, ползая по земле.
— А какие вести принес?
— Да почти что никаких! — вздохнул смутившийся Собек. — Мне удалось подкрасться под самые палатки, но я ничего не мог разузнать. По-видимому, там ожидают какого-то неприятеля. Но кого? Откуда? Невозможно узнать. Люди Маслава ходили по всему лагерю и всем говорили, что сюда тащится какой-то небольшой отряд и что они его раздавят, как червяка. Со вчерашнего дня поят всех пивом, велено не бросать оружия и не ложиться, а держаться всем вместе…
Собек был, видимо, сконфужен и огорчен тем, что ему не удалась вылазка и что он вернулся ни с чем. Его спросили, не говорят ли о городище.
— Они с нами совсем не считаются, — возразил старик. — Говорят, что возьмут, когда захотят, и нисколько об этом не беспокоятся. Им теперь важно разбить неприятеля, которого они поджидают.
Посыпались догадки о том, кто бы мог быть этим неприятелем Маслава, избегавшего борьбы с чехами. И все сходились на том, что это, наверное, какая-нибудь часть уцелевшего польского рыцарства.
— Если это те, с кем мы встретились, — заметил Вшебор, — и кого ведет старый Трепка, то мы выиграем только то, что, прежде чем погибнем сами, увидим собственными глазами их поражение и гибель.
Запечалились рыцари при этих словах.
— Но не может быть, — прибавил, помолчав немного, Долива, — чтобы они решились идти с такими силами против всей черни.
— А если они ничего не знают и попадут в западню, а вся чернь бросится на них? — сказал Лясота.
Вшебор не сразу ответил.
— Оборони Боже, — промолвил он сумрачно. — Все о храбрые воины, знатнейшее рыцарство, но не может один идти против ста или даже двухсот — это возможно только в сказке. Как бы они ни были храбры и хорошо вооружены, но, свалив десятерых, каждый из них в конце валится и сам.
У всех вырвался невольный вздох.
— А разве Трепка собирался ехать именно в эту сторону? — спросили Вшебора.
— Да и не думал даже! Напротив, когда я просил его б этом, он отказал мне.
— А кроме них, кто же это может быть? — спросил Лясота. — Мы о других не слышали и не знаем.
— Да ведь и о Трепке мы не имели никаких известий, — возразил Долива, — а он вот нашелся. Почему же и другим не прийти сюда? Только трудно допустить, чтобы кто-нибудь шел, ничего не зная о Маславе, или, зная о нем, вздумал бы померятся с ним силами. Посчитайте-ка, сколько этого народа пришло сюда!
— Да ведь это чернь! — сказал Белина.
— А среди черни есть и вооруженные и обученные Маславом, — говорил Долива. — Сама по себе эта шушера ничего не значит, но, соединившись с воинами, она будет страшна!