Заведение действительно оказалось в запустении. Тут и там висела паутина, а некоторые столы покрылись слоем пыли. Пара крестьян сидели по разным углам и попивали из деревянных кружек. Когда мы вошли, они лишь скользнули по нам равнодушным взглядом, и вернулись к своему занятию.
Хозяин таверны, мужчина с грустным лицом, обратился к нам, растягивая слова:
— Чего желаете, господин?
— Мы с дочерью едем по делам, но ночь застала нас в пути. Нам нужен кров и пища.
Золотая монета звонко упала на столешницу, и хозяин посмотрел на нее с блеском в глазах.
— Боюсь господин, у нас нет таких шикарных комнат, достойных вашей платы.
— Нам и ненужно, — Роул оперся на стойку и доверительно зашептал, придвинувшись к мужчине. — Понимаете, дорогой хозяин, нам нужно не просто ваше радушие. Мы с дочкой едем к ее жениху, чтобы поженить молодых голубков. Но мы с дочуркой хотели бы оставить это в тайне.
— Отчего же? — с интересом прошептал хозяин таверны.
— В нее влюбился местный лорденыш, проходу не дает. Хотел обесчестить мою кровиночку, сделать своей любовницей. Так что мы решили тайно сбежать, чтобы моя Аника смогла скорее выйти замуж, как порядочная женщина. Если кто узнает ее, расскажут лорду. Ты ведь не позволишь свершиться такому бесчестью?
Мне казалось, что хозяин не поверил ни одному слову Роула. Бедный мещанин, который готов заплатить целой золотой монетой за комнатушку в полусгнившей таверне? Крестьянин, который не может защитить свою дочь, когда на поясе у него висит дорогой меч нивельской ковки? Но хозяин только кивнул в ответ, и спрятал монету под стойку.
— Шиши, проводи гостей в их спальни! — крикнул мужчина, и из подсобки выскочила заспанная девчушка лет десяти. Она наспех поклонилась нам, и повела наверх.
По пути я рассматривала девочку. Она была одета в глухое платье с высоким воротом и длинными рукавами. Необычный наряд для южан.
— Мы пришли, господин, — девочка достала ключ и потянулась к замку на двери. Мой взгляд наткнулся на ее оголенную кисть, и я невольно ахнула. Шиши смутилась и одернула рукав вниз, но было уже поздно. Я метнулась к ней и схватила ее руки. Подняв кисти к свету, я хорошенечко их рассмотрела.
— И давно это у тебя?
— С рождения, госпожа, — Шиши не поднимала глаз от пола.
— Жди здесь, — кинула я Роулу и затащила ребенка в комнату. Замок щелкнул, и девочка вскинула на меня испуганные глаза.
— Раздевайся.
— Прошу, не надо.
— Я могу помочь тебе, — я старалась говорить как можно мягче, чтобы еще больше не испугать ребенка. — Но тебе придется показать мне все твое тело.
Несмотря на страх, Шиши стала снимать одежду. Все ее тело покрывали жуткие язвы, из которых сочился гной и сукровица. Я видела, как каждое касание ткани к ранам доставляет ей нестерпимую боль. Бедное дитя. Как она терпела все эти годы такие страдания?