– Только аристократка могла так втереться в доверие королевы, чтобы помешать любому плану спасения заключенной. Мадам Турдонне именно это и сделала: погубила несчастную Марию-Антуанетту, земля ей пухом! – Василий Евсеевич широко, по-барски перекрестился, при этом привычно поискал образа, привычно не нашел и досадливо фыркнул. – Убедила страдалицу отказаться от моей помощи и вдобавок донесла властям о готовящемся побеге. И заметь, сразу после этого наши стесненные в средствах дамы смогли и герб выкупить, и долг булочнику выплатить.
– Да с какой стати Дантону было губить уже сверженную Марию-Антуанетту?
– Боялся, что сбежит. Дантон из кожи вон лез, чтобы заключить мир с соседними странами. А королева на свободе непременно добилась бы, чтобы ее родная Австрия воевала с революционной Францией до победного конца.
Александр молчал, а дядя потыкал пальцем в мятую бумажку и протянул газету племяннику:
– Один этот список доказывает вину Турдонне. Ты сверь остальные инициалы: все сплошь – те самые жандармы и тюремщики, которые сторожили королеву.
И в самом деле, инициалы ЖБМ на правой стороне листка могли означать администратора тюрьмы Жана-Батиста Мишониса, а ЖЖ в таком случае должен был быть тюремщиком Жаном Жильбером. MP, наверное, подразумевало мадам Ришар, ФД – арестованного по этому делу чиновника полиции Франсуа Данже, а КФМ – помощника прокурора Парижской коммуны Клода-Франсуа Моэлля.
Дядюшка откинулся в кресле, подытожил:
– И все, кроме Турдонне и Дантона, арестованы или убиты. Значит, она и была провокаторшей. А список небось сама составила. Только меня побоялась указать. И суммы эти им Дантон через гвардейца за предательство выплатил.
Похоже, дядюшка был прав: помимо убитого Рюшамбо, казненной мадам Жовиньи и самого Дантона, все остальные перечисленные в списке были так или иначе причастны к провалившемуся побегу королевы.
Александр сложил числа, проставленные против инициалов:
– Не совпадает. Получается семьсот ливров, а Дантон дал только пятьсот. Разве что… разве что эти сто ливров Цезаря Рюшамбо предполагалось вовсе не дать ему, а взять у него. Может, даже силой. Тогда все сходится.
Василий Евсеевич покрутил носом:
– Что-то я вельми сумневаюсь, чтобы Дантон ломбарды грабил. И на гвардейца не думаю. Все они – вчерашние лавочники и приказчики, записавшиеся в охранники порядка, а этот еще и трус записной. Когда я на крики Гаврилки выскочил, он от меня дунул, как заяц от гончей. Где шапка-то?
– Застрелить старика даже трус может. Это вам не Измаил штурмовать.
Василию Евсеевичу надоело разбираться в каких-то плебейских пакостях, спросил строго:
– Шапка-то где, сотый раз спрашиваю?
– Какая шапка?
Дядя взглянул на племянника с беспокойством:
– Бобровая шапка, из сундука.
– Нет там никакой шапки.
ebooksa