– Предприятие построил, на котором работают белорусы.
Ответ немного сбил пыл усатого. Он покрутил в руках портмоне Виктора и бросив его на стол, дал команду нависавшим операм:
– Так забирайте его в обработку, проведите обыск у него, забирайте все, что будет иметь ценность, деньги, драгоценности. Вещи. Ясно?
– Так точно, – последовал ответ и забрав задержанного они удалились.
Оставшись в кабинете вдвоем со своим заместителем и подождав пока закроются двери, они перешли на нормальный тон.
– Ну что будем с ним делать? – спросил невзрачного вида и в потрёпанном пиджаке заместитель,
– Мы следим за ним уже полгода и на просушку поставили, за ним ничего нет.
– Значит обработайте как следует, где его жена, задержите ее, детей в спец приемник, сразу зачирикают, – пробасил усатый, грозно глядя на сомневающегося зама.
– Расскажут все что знают и не знают, остальное придумают. Мне что, Вас учить?
– Никак нет, все понял, разрешите выполнять? – затараторил заместитель, вытянувшись в струну.
– Выполняйте, – рявкнул усатый.
Как только дверь за замом закрылась, он поднял трубку на телефоне спец. Связи и дождавшись ответа на другом конце, приподнялся на кресле от напряжения и процедил:
– Товарищ генерал, Ваше приказание выполнено, хохла арестовали, так точно, будет сидеть долго, так точно сгноим, все исполним как надо, уже передаю в следствие и будем оформлять в СИЗО.
Положив трубку, он медленно выдохнул. Не каждый день поступают прямые указания от высшего начальства. Тем более действительно ничего не было на этого, несчастного хохла. Нужно все высасывать из пальца. Пришлось задействовать агентуру и даже инсценировать ограбление офиса, чтобы добраться до его ноутбука, но и там ничего не было. Тогда вышли на его партнера, итальянца. Тот на него давно зуб имел, не могли поделить, кому управлять предприятием в Белоруссии. Поработали с этим клоуном, больше похожим на цыгана, чем на итальянца, наобещали ему светлого будущего, вот он и согласился написать на партнера заяву, донос другими словами. Правда это ничего не дает, поэтому пришлось сработать агентуре, на ксероксе сделали поддельную подпись на каком-то договоре и приложили якобы акт экспертизы, что это сделано на ксероксе, как основание для возбуждения дела по подделке документов, а там посмотрим.
«Ненавижу этих комерсов, всех бы пересажал», подумал усатый начальник по борьбе с экономическими преступлениями уставившись на стену, где висел огромный портрет президента.
«Эти сраные коммерсанты, ничего не боятся, у них нет авторитетов, наглецы, лезут во все щели, уничтожать их нужно», такие мысли проносились в голове усатого. Он был лет пятидесяти, уже ничего не осталось от стати военного. За годы службы, он понял одно – «государство» – это бренд, с которого можно получать неплохой доход. И кому как не ему, полковнику, отдавшему годы служения этому бренду, не получать дивиденды. Наделенный полномочиями, он мог практически все, забрать бизнес, лишить воли, имущества, а при необходимости и жизни. Абсолютна власть над людьми развращает абсолютно, и только идиот не будет этим пользоваться. Так он оправдывал себе, тот беспредел, что он и его подручные творили.
Жизнь меняется, служба родине стала доходным делом. Нужно было только правильно сочетать личные интересы с государственными. Его жена, работала директором в столовой крупного предприятия кроме того они содержали киоски с мелким товаром на местном рынке. Дела шли в гору, никто не смел предъявлять претензии к бизнесу начальника по борьбе с экономическими преступлениями.
«Если бы еще убрать всех этих предпринимателей, что лезут как тараканы из всех щелей, тут своих никак не пересажаешь, а еще эти инвесторы лезут на нашу территорию» – мысли эти постоянно приходили ему в голову и порой становились настолько навязчивыми, что, если бы была его воля, он бы не задумываясь расстреливал бы всех этих барыг, в подвале конторы.
«А тут этот умудрился вызвать консула. Пытались объяснить консулу по телефону, что не стоит беспокоится, поймали обыкновенного барыгу, но не убедили, теперь придется как-то выпутываться по ходу пьесы», – размышлял усатый уставившись в окно и наблюдая как из автозака выгружают задержанных.
Чувство превосходства переполняло его, когда кого-либо арестовывали. Чувство безграничной власти над человеком, ощущение неописуемое. Наблюдать в глазах жертвы страх. По силе это чувство не может сравниться ни с каким-либо другим, словно волна возносит тебя к небесам, могущество власти над другим человеком, над его судьбой, когда видишь его обреченность, желание схватиться хоть за какую-то соломинку надежды, еще больше раззадоривает усатого. Он то понимает, что никто не сможет помочь жертве, потому что ее судьба уже решена, и от этого еще больше усиливается ощущение могущества и власти над арестованными.
ebooksa