«Нет, я приведу его сюда, — наконец определился он, поразмыслив ещё немного, — и убью здесь».
И ещё через пару минут: «Нет, Кортес, тебя приведет сюда твоя же похоть и мстительность».
Антоньо весь день пролежал на траве, но в город не шел, хотя к полудню почувствовал сильный голод.
Солнце, подводя итоги прошедших суток, пылало огненным возмущением, бросая в темнеющее небо последние гневные стрелы.
У ворот города Антоньо напустил на себя беззаботность и блаженство на лицо, мурлыча под нос мотив сентиментальной песенки.
— Слава тебе, Господи, — перекрестился Химено де Сорья, глядя на улыбающегося Антоньо. — А я, грешным делом, думал, что вы никогда не поправитесь. Нашли источник живой воды?
— Да-а, — протянул Антоньо и вдохнул аромат сапфировой ипомеи. — Целое озеро живой воды и купающихся нимф.
— Тебя, старина, снова потянуло на поэзию? — спросил Кортес, норовя повернуться на бок в своем гамаке.
— Да, мой друг, и я сочиню целую поэму. Нет, несколько поэм. Одна будет о прекрасных руках, другую посвящу небу, карему небу. А в третьей воспою вишневый сад сладких губ.
— Что с тобой, Антоньо? — Кортес свесил ноги и наморщил лоб. — Что могло так подействовать на тебя?
— Я устал, Раул, и хочу только одного. Вернее, я хочу две вещи: поесть и лечь спать. Вы мне оставили что-нибудь?
Антоньо схватил со стола грудку жареной индейки и с жадностью впился в неё зубами. Сочное мясо брызнуло влагой на испачканную зеленью травы рубашку. Но он даже не обратил на это внимания. Кортес, напротив, обратил, подозрительно глядя на товарища.
— Послушай Антоньо, негоже так поступать с друзьями. Твоя тайна не даст мне заснуть.
— А мне наоборот, — с набитым ртом отозвался Антоньо. — Я усну как убитый.
— Но утром ты…
— Посмотрим, Раул, посмотрим.
Антоньо швырнул в него цветком и повалился в гамак. Губы расплылись в улыбке, а зубы скрипели, сводя челюсти в судорогу.
«Спать, — приказал он себе. — Я сказал мало, но, думаю, достаточно. Мне ли не знать тебя, Раул! Завтра утром ты сам наденешь на себя ошейник и дашь мне в руки поводок. И я поведу тебя к озеру. Но только вода там будет неживая. Я обманул тебя, Раул».
Он глубоко вздохнул и погрузился в неспокойный сон, давая себе команду — проснуться до рассвета.
Кортес уже не спал, когда Антоньо, стараясь не шуметь, все же уронил «нечаянно» шпагу на пол и замер, несколько секунд прислушиваясь к дыханию спящих товарищей. Подобрав оружие, он, крадучись, покинул помещение и быстро пошел навстречу встающему солнцу.
ebooksa