Свидетель Мертвых

– В чем заключается ваша просьба? – спросил я, поскольку отвечать было принято именно так.

Мин Дуалин прижала уши к голове, стараясь не смотреть мне в глаза.

– Из-за истории с подделкой наши адвокаты настаивают на том, чтобы оглашение завещания было проведено в соответствии со старыми правилами.

– Конечно, – согласился я. Правила, вышедшие из общего употребления во времена царствования Варевесены, предписывали, чтобы на церемонии присутствовал Свидетель, который мог в случае необходимости говорить от имени покойного.

– Вы уже были Свидетелем нашего деда, – продолжила мин Дуалин. Я вдруг понял, что она скорее смущена, чем разгневана. – Мер Ондормедж говорит, что по закону вы обязаны свидетельствовать от его имени снова.

К моему великому сожалению, юрист был прав.

– Конечно, – повторил я, поскольку не имел права ответить иначе. – Когда состоится чтение завещания?

Вечером я во второй раз явился во дворец Дуалада. Я привык к тому, что хозяева встречают меня без восторга – Свидетель Мертвых редко приходит в дом по радостному поводу, – но Дуалада отшатнулись от меня, как от зачумленного. Я вежливо поклонился и не стал приближаться к ним.

По старинному обычаю завещание читали в зале для приемов; присутствовали все члены семьи, включая Непевиса Дуалара, которого охраняли два стражника-эльфа из Братства Бдительности. Князь Орченис еще не вынес приговора, и купец сидел в Бэрете – тюрьме в районе Верен’мало, где содержали преступников из богатых семей.

Адвокат, мер Ондормедж, оказался согбенным старцем, но взгляд его блестящих глаз был цепким. Мое появление его не смутило – напротив, он сказал:

– О, прекрасно. Мы рады, что вы согласились присутствовать, отала.

– Так велит нам наше призвание, – ответил я.

– Да-а, – протянул мер Ондормедж, – но не каждый прелат на вашем месте рассуждал бы подобным образом. Дом Дуалада нанес вам серьезное оскорбление.

– Допустим, – сказал я, – но это не освобождает нас от обязанностей. Кроме того, мы должны признаться, что нами движет естественное любопытство.

Это позабавило старого юриста, и он произнес:

– Мы никогда не слышали, чтобы прелат Улиса признавался в чем-то настолько обыденном.

– В этом мы ничем не отличаемся от мирян, – возразил я, – а кроме того, мы немало поставили на карту ради того, чтобы подлинное завещание мера Дуалара было найдено.

– Личный интерес, что ж, вполне понятно, – пробормотал мер Ондормедж. Клерк обратился к нему с каким-то вопросом, и я отошел, не желая, чтобы кто-нибудь подумал, будто я намеренно отнимаю время адвоката. Дуалада по-прежнему держались на расстоянии.

Через несколько минут мер Ондормедж заговорил:

– Очень хорошо, дамы и господа. Начнем.