– Уединенная молитва – не
Уединенная молитва в горах была
– В любом случае, – продолжил Вернезар, – мы надеемся на мирные отношения с вашим… э-э… ведомством.
Как будто я был послом иностранного государства. Я сказал:
– У нас нет причин для вражды.
– Очень хорошо, – кивнул Вернезар. – И вы не собираетесь…
И он покосился на меня.
Значит, вот она, проблема, которую он на самом деле хотел со мной обсудить. Жаль, что я понятия не имел, в чем она заключалась.
Я молча ждал, и он проговорил:
– Нам бы очень не хотелось, чтобы у архиепископа сложилось…
– Мы не переписываемся с архиепископом, – бесстрастно ответил я. – У нас нет на это причин.
– О, прекратите, Келехар, – раздраженно воскликнул Вернезар. – Только не надо притворяться, что вы не докладываете ему обо всем.
– Не докладываем, – покачал я головой. – Едва ли архиепископа интересуют наши мелкие будничные проблемы.
Он уставился на меня с таким лицом, словно я сказал ему, что могу слышать пение рыб.
Я не мог доказать, что говорю правду, а убедить его было невозможно. Я вздохнул и сказал:
– Мы не намерены клеветать на вас господину архиепископу.
– Благодарим вас, Келехар, – ответил Вернезар.
Должно быть, теперь он окончательно уверился в том, что я еженедельно отправляю в столицу подробные донесения о деятельности священников Амало.
– До свидания, дач’отала, – пробормотал я и был рад откланяться.
Дело Бросета Шевелдара рассматривал лорд верховный судья Эримар. Ему потребовалась неделя на то, чтобы ознакомиться с нашими показаниями, а также с заявлением, составленным адвокатом мера Шевелдара (нанятым, без сомнения, на деньги, унаследованные убийцей от несчастных жертв). В день судебного заседания в Амал’тэйлейане собралось немало народу. Кроме меня присутствовали Ульджавар, который в кои-то веки надел официальное облачение, отало Дарневин, отала Боншенар, а также множество незнакомых мне мужчин и женщин. Я понятия не имел, кто это такие и что привело их сюда.