Обвиваясь вокруг нас, тьма сгущалась с каждым мгновением. Холод пробрался под закрытую дверь и стал приближаться, заскользив по полу, извилистый и решительный, как многоножка.
Все ближе и ближе, он зазмеился у моих лодыжек.
Сердце замерло.
– Пойдемте, querida, – резко сказал Родольфо. – Я устал.
Дрожащими руками я убрала шитье.
– Да, вы, должно быть, измотаны.
Родольфо проворчал в знак согласия и протянул мне руку. Я встала и взялась за нее, прикусив щеку изнутри, потому что следом ощутила на лбу его поцелуй.
Мне хотелось оттолкнуть Родольфо. Убежать – вот только куда? Идти мне было некуда.
Я последовала за Родольфо, и мы вышли из гостиной в темную прихожую.
Палома оставила везде канделябры. Я приказала ей осветить комнаты, а затем покинуть дом как можно скорее и оставить стирку на кухне до утра. Я была рада, что Палома послушалась меня, хотя от того, что дверь постоянно открывалась и закрывалась, несколько свечей потухло.
Или причиной была не дверь?
Свет от свечей едва проникал в тьму, распростертую перед нами. За тьмой была лестница, ведущая в нашу спальню, а еще проход к северному крылу.
Родольфо уверенно зашагал по прихожей, ведя меня за собой. Холод расступался перед ним, как вода, и захватывал лишь меня. Холод наблюдал за тем, как я отчаянно глотаю воздух, из-за каждого угла, из-за каждой балки, со стен.
Волосы на загривке встали дыбом.
– Вы сегодня отлично справились, – произнес Родольфо.
Чем ближе мы подходили к северному крылу, тем сильнее стены, которые я воздвигла, грозили поддаться, как кожица переспелого фрукта. Я не могла сдерживать голос, ножом пробирающийся под кожу.