Асьенда

– Вы желаете начать освящение здесь? – Падре Висенте обвел взглядом темный проход и нахмурился, заметив паутину. Меж бровей у него залегла складка.

Я повернулась к священникам и случайно встретилась взглядом с падре Андресом – он смотрел на меня с ученой внимательностью. Что-то такое было в его глазах… понимание и честность… Я забыла, что хотела сказать.

Он знает.

Интуиция была словно холодной рукой, приложившейся к моему горячему лбу.

Он меня выслушает.

– Я понимаю, это может вас ошеломить, падре Висенте, но в этом доме кто-то умер, – начала я, и мой властный голос эхом разнесся по узкому проходу. – Здесь кто-то умер, а потом его замуровали в стене. Заложили кирпичами. Я знаю, потому что нашла тело. И этот дом болен. Здесь… здесь есть дух. Злой…

– Достаточно, донья Беатрис! – резко прервал меня падре Висенте, теперь его брови были сведены вместе.

Щеки залились краской. Не знаю, чего я ожидала, – уж вряд ли того, что все пройдет хорошо. Может быть, это из-за моих слов, что дом болен? Или из-за того, что у меня нет доказательств, что я действительно нашла в стенах дома чье-то тело?

– Я сделаю то, за чем пришел. На этом все.

Падре Висенте развернулся на каблуках и направился в сторону парадной гостиной, бормоча при этом молитвы благословения и окропляя святой водой стены. Но мне нужно было не это.

– Проведите в доме обряд изгнания, падре, – попросила я, следуя за ним ко входной двери. – Умоляю вас.

– Я сказал: достаточно, донья Беатрис. – Падре Висенте посмотрел на меня таким острым взглядом, что сразу стало понятно: да, он знает, что в Сан-Исидро нужно провести обряд изгнания, но только не с домом, а кое с кем другим. – Иначе я решу, что вы насмехаетесь надо мной и прибегаете к языку Сатаны.

Дыхание перехватило. Я ступила на опасную территорию. Мама часто говорила: мы должны вынести это с достоинством, и хорошо выученное чувство страха заставляло меня молчать. Стоило придержать язык за зубами. Но холод северного крыла вонзил свои когти мне до самого мозга костей. Я не могла от него избавиться. Я никогда не смогу от него освободиться. Мне нужна помощь. Человек, да кто угодно, который меня выслушает.

– Прошу, – тихо повторила я и ухватилась за предплечье падре Андреса, который шел за Висенте.

Молодой человек замер, взгляд его упал на наши руки. Я тут же отпустила его, как будто обожглась – женщина, а тем более жена Родольфо Солорсано, не стала бы хвататься за священника. Да никакая женщина в своем уме не стала бы.

Но я схватилась.

Потому что в том, как падре Андрес держался и как горбил плечи, я видела страх. Он будто говорил мне, что чувствует хищника поблизости. И что готов пуститься в бег, потому что тоже чувствует, как нечто дышит ему в спину.

Он поднял на меня взгляд.

Он мне поверил.

– Падре Андрес, на этом моя работа окончена, – позвал падре Висенте. К этому моменту он уже был в саду.