«…Ригден-Джапо, неутомимый, вечно бодрствующий на благо человечества. Его глаза никогда не закрываются. И могущество его мысли проникает в далёкие земли. Для него не существует расстояния: он может в мгновение ока оказать помощь достойным. Его яркий Свет может уничтожить любую тьму. Его неисчислимые богатства готовы для помощи…» – читал Виктор.
Лавров опять вспомнил Храм Белой Горы. В голове складывалась логическая цепочка. Гуру Ринпоче, гуру Майтрейи, гуру Лопен…
– А где похоронили, точнее… спрятали Лопена? – спросил украинец проводника.
– Неподалёку от Царанга. У Пещеры Посвящения Храма Белой Горы. Это место все знают. Разве ты не знаешь? Ты же был там!
– Отведёшь? – спросил Виктор, продолжая складывать в уме всё, что видел и слышал за последнее время.
– Ты ещё спрашиваешь? – вопросом на вопрос ответил Цамба.
– Цамба, ты еврей, а не шерп, – засмеялся Виктор, – отвечаешь вопросом на вопрос.
– А что такое еврей?
– Великого Ису знаешь? Так вот! Он был евреем.
– Ну, тогда я согласен, – удовлетворённо ответил Цамба.
– Отлично! Завтра утром выходим. Надо подготовиться.
Но долгих сборов не получилось. Во второй половине дня к Пещере Исцеления прибежал взволнованный Сударшан.
– Виктор-братан! Беда! Большая беда!
Неварец был серого цвета – не то от волнения, не то от усталости.
– Что случилось? – спокойно спросил Виктор. Он прекрасно знал, что беда – понятие растяжимое. Беда для европейца – когда умирает кто-то из близких, беда для неварца – когда не взошли посевы или не доится самка яка.
– За тобой идут! Идут тебя убивать! Я видел! – не успокаивался Сударшан.
– Успокойся, братан, – Виктор обнял неварца за плечи. – Кто меня хочет убить? Рассказывай.
Сударшан, от волнения подзабывший русский язык, постоянно сбивался то на английский, то на неизвестный Лаврову язык ло-па, но здесь с переводом помогал Цамба. Ресторатор рассказал Виктору, что на исходе прошлой ночи, идя домой достаточно быстро, он решил отдохнуть и прилёг на одном из выступов скалы, чтобы никому не мешать на тропе. Уже рано утром он услышал чей-то разговор на английском. Разговаривали двое – Отто Ран и американец, чуть не устроивший перестрелку в ресторане Сударшана.
– Они уже друзья и очень хотят встречи с тобой, – тараторил неварец. – А я прекрасно понимаю, что если белый человек с оружием хочет встретиться с другим белым, то это значит, что он его хочет убить.
– Успокойся, Сударшан. Ты просто не был на охоте в Европе. Мы там все собираемся с оружием.