Виктору было не до рассуждений о новых друзьях. Из любой страны мира он уезжал, имея десятки новых друзей и товарищей. Сегодня же Лавров был озабочен другим. Он уже четвёртый день пытался связаться со своими. Интернет не работал, а связь постоянно прерывалась…
Аэропорт в Катманду не работал. Официальные рейсы отменили и сюда прибывали только самолёты спецподразделений по чрезвычайным ситуациям. Они привозили спасательные бригады со всего мира и транспортировали на родину туристов, живых… и мёртвых. Самолёта из Украины не было пятый день… Лавров наконец добрался до интернета в «Королевской гостинице» Катманду и смог поговорить с Максом Радуцким.
– Алло. Макс?!
Виктор сидел в гостиничном номере за своим планшетом, а Прия приводила в порядок вещи после долгого пути из Аннапурны.
– Виктор! – с экрана монитора ответил взволнованный, но довольный Радуцкий. – Дру-у-же! Ты живой! Слава богу!
– Молиться будем позже, Максимка, – улыбнулся Лавров, – связаться не мог, тут такая заварушка, что Папуа – это просто, как говорят в Одессе, тихая поляна с лебедями.
– А я уж думал экспедицию поисковую за тобой снаряжать. Испугал. Испугал ты меня, старичок, – нервно смеялся продюсер.
– Ты мне вот что скажи, – перешёл журналист к конкретике, – что там наши? Самолёт думают высылать? Тут не только мы. Здесь трупов…
– Витёк, вынужден тебя огорчить. Тут вчера Главком ВВС выдал на-гора… Говорит, на посадку в Непале мы – «двухсотые».
– Как?!
Виктора пронзило холодом до самых пяток. Он вспомнил Афганистан, и как отправлялся в Союз борт с погибшими друзьями-однополчанами. Груз номер 200 – «Чёрный тюльпан». Не было страшнее груза. С тех пор в терминологии военных «двухсотыми» стали называть трупы.
– «Двухсотые» – он хоть понимает, что сказал?! – орал Виктор в скайп.
– То-то и оно, что не понимает. Ты же знаешь их службу, бача, – грустно сказал Макс «по-афгански», – они и сапог не нюхали… Ты главное просто вернись, – сказал старый товарищ после паузы и добавил: – Вить, а это… эксклюзивчик есть?
– Да у меня целый вагон эксклюзивчиков! – в очередной раз психанул Виктор и выключил связь.
– Эксклюзивчик ему, блин морской, – выругался журналист.
Конечно, на фоне пережитого в горах и увиденного уже здесь, в Катманду, всё остальное казалось мелочным. Виктор вёз домой материалов не на один эксклюзив. Его просто задел цинизм старого друга.
– Кто о чём, а вшивый о бане… – буркнул Лавров, успокаиваясь.
– Вить, а может не стоит так с начальством? – вкрадчиво спросила Прия, обняв Виктора за плечи.
– Не страшно. Мы с ним столько лет знаем друг друга, что уже не обижаемся ни на что. Я перекиплю, он переварит. Приеду, и сразу вместе на шашлыки махнём.
– Хорошо, что ты живой, – почему-то ударилась вдруг в лирику Прия.