— А жду я. Жду, сынок. Что-то должно произойти когда-нибудь, правда? За всю жизнь должно случиться что-то хорошее, верно, сынок? Случится рядом, не у меня — за других хоть порадуюсь…
Ласточки вскрикивали под потолком зала ожидания. Ласточки ждали птенцов. Воробьи не подымались вверх к ласточкам, воробьи шуровали по полу, по каменным плитам. Им нечего было ждать — все лежало под носом. Крошек навалом, они прикидывали, какие повкусней.
…В зал ожидания торопливо вошла женщина неопределенного возраста в шляпке с вуалью, которые будут носить еще не скоро.
— Меня никто не ждал?
Старушка с бойкими воробьиными глазками взяла даму под руку:
— Милочка, сегодня никто не ждет, но завтра ожидайте! Я хороший насчет вас видела сон!
— Я ничего не понимаю. — Женщина устало опустилась на скамью. — В книгах пишут: «Без любви не надо». Я и не хотела без любви. Масса предложений. Всем отказала. Всем. Без любви. Ждала, когда появится он! Где этот тип, я вас спрашиваю? Я состарилась без любви. Где шляется мой единственный? О, как я его ненавижу! Пусть только появится — убью!
Зал ожидания. Под потолком ласточки лепят гнезда из комочков глины, из кусочков фраз.
Самое удивительное — многие дождались! Недавно женщина в шляпке с вуалью устроила чудовищный скандал пожилому мужчине. Ушли они обнявшись. Исчезла и сорокалетняя пара. Видели как они крепко держали за руки рыжего малыша. Многие, очень многие больше не появляются в зале ожидания. Очевидно, они дождались.
Но приходят новые и новые люди. Зал ожидания вечно пилон…
Первый стакан пива Бурчихин выпил грамотно, в четыре глотка. Налил из бутылки второй стакан, посмотрел, как шевелится пена, поднес ко рту. Бурчихин блаженно зажмурился, маленькими глотками растягивая удовольствие… и почувствовал на себе чей-то взгляд.
«Вот гнида!» — Витя кое-как допил пиво, звучно поставил стакан и оглянулся. Через два столика сидел тощий тип в синем свитере, длинный шарф был намотан вокруг несуществующей шеи, в руках авторучка. Тип бросал на Бурчихина цепкие взгляды, будто сверяя его с чем-то, и водил авторучкой по бумаге.
— Опись имущества, что ли?!
Бурчихин подошел и взглянул на лист. Там была нарисована родная улица Кузьмина, а на ней… Бурчихин! Дома были зеленые, Витя — фиолетовый! Но самое страшное, Бурчихин был вроде и не Бурчихин!
Нарисованный отличался от оригинала выбритым лицом, глазами, улыбкой. Фигуру облегал костюм. На лацкане краснел значок какого-то института. На ногах красные туфли, а на шее такой же галстук. Словом, пижон!
— Так! — хрипло сказал Витя, — Мазюкаем?! Не умеешь рисовать — сиди, пиво пей! Кто вот это, кто? Да еще в галстуке! Тьфу!
— Это вы, — улыбнулся художник. — Только я позволил себе представить, каким бы вы могли быть! Как художник имею право на вымысел?
Бурчихин задумался:
— Как художник имеешь. А из кармана у меня что торчит?
— Платочек!
ebooksa