— Украли… Сволочи.
Он повёл плечом, будто ему что-то мешало, и в нервном тике задёргался глаз.
— Как же так, украли?
— Да вот так и украли. Отдыхал с семьёй в Сочи, в санатории Ленина. Тогда я ещё был в звании и выпивал умеренно, потому как смысл был. Пошли на пляж… Ну и позагорали, мать её так, — выругался Степан Егорович. — Пришли. Всё на месте, а пиджака со звездой и удостоверением нет. Удостоверение потом вернули по почте через наш обком.
— А звезду, значит, не нашли, — посочувствовал я.
— Дело возбудили, старались, но пропажу не нашли. Следователь сказал, что там в гостиницах и раньше воровали ордена.
Чем больше Степан Егорович пьянел, тем яростнее вспоминал войну, которая сидела в нём незаживающей раной. Он повторялся, снова и снова говорил о боевых вылетах и сбитых самолётах.
Павел молчал и клевал носом, а потом голова его уткнулась в стол. Я помог ему подняться и отвёл на диван. Он сразу уснул.
Вино было выпито, и я решил, что Степану Егоровичу тоже пора домой.
— Вы дойдёте? — спросил я.
— Всегда, — твёрдо ответил боевой лётчик.
Я вывел его на улицу, он был пьян, но на ногах, как ни странно, стоял твёрдо. Я с минуту смотрел, как он вышагивал, иногда чуть сбиваясь с ноги и чуть пошатываясь, и вернулся…
На следующий день, когда утром пришла мать, которая раз в неделю убиралась в квартире и готовила мне обед на неделю, увидев пустую посуду из-под вина, вопросительно посмотрела на меня.
— Володя, ты что, пил?
— Мам, так сложилось. Это нечаянные гости.
— Гости гостями, но ты на себя посмотри. Весь помятый и под глазами круги.
— Мам, я выпил не много. Просто у меня сейчас не самый лучший период. И потом я устал.
— Усталость и стресс нормальные люди бутылкой не снимают. После пьянки, сынок, усталость остаётся, а проблемы только усугубляются.
— Хватит, мам, я и без тебя всё понимаю, не маленький. Говорю ж, случайно.
— Жениться тебе надо, вот что! — заключила мать.