В квартире на Блумсбери Юстаса ждал еще один неприятный сюрприз. Миссис Дрейдж ворвалась к нему в гостиную и решительно закрыла за собой дверь. На ее обычно мирном лице красовалось мрачное выражение.
– Вчера сюда приходил мужчина с повесткой, – сказала она.
– Повесткой?
Это был первый раз, когда Юстаса лично затронуло это угрожающее слово. «Знакомство» с ним вышло шокирующее.
– Айзексон, так он представился.
«Частный банкир»! Значит, он это всерьез. Кажется, дело принимает серьезный оборот.
– Осел, – сказал Юстас, стараясь сохранять спокойный тон. – И все лишь из-за того, что я забыл выслать ему чек и на пару дней уехал.
Миссис Дрейдж это не убедило.
– Мне здесь никаких кредиторов не нужно, – твердо сказала она. – Репутацию только испортит. Аренду вы платите исправно, мистер Хендэлл, тут вам ничего не предъявишь. Но повесток и кредиторов здесь быть не должно. Это без вариантов.
– Конечно, нет. Немедленно решу этот вопрос. Не волнуйтесь, миссис Дрейдж.
Домовладелица шмыгнула носом, заколебалась и наконец сдалась.
– Ну так и быть. Порешили, значит, – сказала она. – Ну, вы побыстрее сдайте Дрейджу одежду, мистер Хендэлл, вся измялась-то. И шляпу тоже.
Миссис Дрейдж заботилась не только о своем домашнем уюте, но и об уюте постояльцев. Это была одна из самых ценных ее черт.
Но одно дело – унять хозяйку, и совсем другое – заплатить Айзексону. Можно было, конечно, взять часть из без того уже скромных сбережений, но это значило уменьшение дохода и, как следствие, дальнейшее ухудшение условий жизни: еще более дешевые комнаты, никакого камердинера, а в результате – снова уменьшение заработка. Чтобы играть в карты с богатенькими юношами, нужно хорошо одеваться и выглядеть в их глазах прилично. «Порочный круг» бедности и похудевший кошелек очень быстро начнут играть против него самого, если он позволит себе опуститься еще ниже.
Так что же делать? Быстрая и успешная партия – вот что могло его спасти. Выгоднее всего – покер; в отличие от других игр, умение и опыт в нем действительно играли большую роль. В покере легче всего извлечь максимальную выгоду из чужой неудачи, продлив ее до победного конца. Но чтобы делать ставки, при которых можно выиграть солидную сумму, нужно быть готовым и к поражению. Нужны деньги. Фальшивый чек равносилен самоубийству – потом репутацию уже не восстановить. А денег – достаточной суммы – у него не было. Юстас уже не раз бывал в таком положении и выходил из него одинаково: занимал денег у Айзексона, а после победы отдавал долг. Поначалу он всегда платил вовремя, а позже удача от него отвернулась, крупные же проценты не уменьшились ни на йоту, и Юстас так и не смог их нагнать. А дальше – хуже: долги его неуклонно росли. Айзексон довольно быстро понял, что к чему. Вот и пошел в наступление.
Были, конечно, и другие ростовщики, но этим паршивцам всегда известно слишком много; как будто у них есть свое информационное бюро, что-то типа Скотленд-Ярда. Да, может быть, они обмениваются информацией. Как бы то ни было, раз уж он у Айзексона на ноже, все ставки в этом деле против него – ни на какой заем рассчитывать не приходится. Юстасу нужно было расплатиться с Айзексоном и начать все заново. Но как?.. Он снова вернулся к тому, с чего начал. Лучше всего обсудить это с Джилл: мозги у нее на месте, может быть, она что-то для него придумает. Об этом он с ней говорить не хотел – на прошлой неделе она и так достаточно сомневалась на его счет, а подобный разговор только ухудшит положение. И все же Джилл питала к Юстасу чувства. Они не виделись уже целую неделю, и она могла быть в более подходящем для сочувствия настроении. Надо повести Джилл куда-нибудь; в какое-нибудь местечко, которое ей по душе и лучше заведений, где она обычно бывает. В конце концов, для этого у него достаточно денег, а если Джилл подаст какую-то идею, то предприятие полностью себя окупит.
Юстас переоделся – возвращаться из Корнуолла ему пришлось в трауре – и пошел к Джилл, жившей неподалеку от Кембридж-серкес. Она говорила, что живет в «своей квартире», но это было не совсем так. Горничной она не имела, но вместе с двумя другими актрисами, также снимавшими комнаты в этом доме, пользовалась помощью домохозяйки, жившей на цокольном этаже. Юстас сознательно поддерживал с миссис Холлбоун хорошие отношения, всегда давал ей хорошие чаевые и «общался с ней любезнейшим образом». В иных же условиях его интрижка с Джилл была бы попросту невозможна, ведь его хозяйка миссис Джейдж наотрез отказывала пускать к себе домой молоденьких красавиц. Долгий опыт научил ее тому, что красотки, захаживающие в гости к джентльменам, провоцировали сплетни, которые плохо влияли на репутацию ее дома. К счастью, в Лондоне проживали самые разные хозяйки, и миссис Холлбоун в своем жилье диктовала совсем другие правила. Конечно, нужно было вести себя прилично, никаких случайных, беспорядочных и вульгарных отношений. Но если все было достойно манер настоящей леди, не возникало никаких вопросов.
Итак, этим вечером миссис Холлбоун с улыбкой поприветствовала Юстаса, но затем покачала головой.
– Боюсь, ее нет дома, мистер Хендэлл, – сказала она. – Последнее время часто куда-то уходит. Лично мне кажется, что она ищет работу – с агентами общается, ну вы понимаете. Я слышала, как вчера вечером она беседовала с мисс Уилбрэм с третьего этажа; они говорили о новом шоу Ланберга в «Космополитен». Утром мисс Уилбрэм ходила на прослушивание; по-моему, мисс Пэрис тоже об этом подумывала. В общем, с утра она так и не вернулась.
Плохие новости. Да, после разговора на прошлой неделе этого следовало ожидать, и все же для Юстаса новость стала ударом. И что ему, черт возьми, оставалось делать? Если Ланберг даст Джилл работу… Даже если закрыть глаза на его личную репутацию, «Космополитен» был излюбленным лондонским «рыбным местом» – всякий развратник, желавший себе новую девочку, ходил рыбачить именно туда.
ebooksa