Что теперь делать, куда двигаться дальше? Неужели Лотту удалось взять верный след, несмотря на алиби этого хлыща? Или существовал кто-то третий и эту версию он упустил из вида?
Достав записную книжку, Даули методично перелистывал страницы в надежде, что, возможно, забыл что-то или не учел. На одной из первых страниц его внимание привлек грубый набросок отпечатка пальца со шрамом посередине, который был обнаружен на внешней стороне двери в кабинет. Идентифицировать его пока не удалось, хотя проверили отпечатки всех, кто находился или мог находиться в доме субботним вечером. Вероятно, он был оставлен на двери за несколько дней до трагедии: Даули не знал, как часто протирают двери в доме. Не знал он и того, сколько времени сохраняются отпечатки на дереве, если к ним не притрагиваться, – все это было в компетенции сержанта Гейбла.
Да, и еще, разумеется, гроссбухи: он толком ими не занимался, да и пачки с частной и деловой перепиской, найденные в ящиках письменного стола покойного, тоже не просмотрел. Даули с тяжким вздохом поднялся и двинулся к шкафу, где хранились вещдоки. Он просматривал папку, озаглавленную «Личное», когда вошел инспектор Лотт.
Суперинтендант внимательно выслушал отчет инспектора о встречах с двумя прелестными дамами в Феррис-Корте. И с еще большим интересом – откровения слуги сэра Карла Веннинга, который назвал точное время возвращения домой своего хозяина той ночью.
– Правда, не совсем понимаю, чем это поможет, – заметил Даули. – Доктор Тэнуорт заключил, что Герберт Стеррон скончался самое позднее в двенадцать ночи, а этот тип из министерства, как передал мне Гейбл, считает временем смерти одиннадцать часов вечера.
– Как?! – удивленно воскликнул Лотт.
– А, вы еще не слышали? Гейбл звонил нам, хотел сообщить, но мы уже уехали. Выяснилось, что сэр Халберт Лэмюэл определил самое позднее время смерти капитана как одиннадцать вечера. А не двенадцать ночи, как утверждал доктор Тэнуорт.
Лицо у Лотта вытянулось.
– Это осложняет дело, – вздохнул он. – Я думал, что сумею опровергнуть алиби Веннинга, доказать, что в поместье он мог оказаться к двенадцати, но теперь получается, что он должен был находиться там между десятью сорока пятью и одиннадцатью, а потом успеть вернуться в Бирмингем к половине двенадцатого, что, конечно же, невозможно. Конечно, если алиби на половину двенадцатого ночи фальшивка, это все еще возможно, хотя не понимаю, как сюда вписывается его возвращение домой в половине третьего.
Несколько минут Лотт сидел, погруженный в свои мысли, а Даули методично просматривал письма. Наконец Лотт поднял голову и произнес:
– Я должен вернуться в Бирмингем и еще раз проверить его алиби. Но что Веннинг делал в Бирмингеме вчера? Вы вроде бы говорили, что приставили следить за ним своего человека?
Даули рассмеялся:
– Забавно, что вы его не заметили. Шли по одному следу, но в разных направлениях. Сэр Карл прибыл в Бирмингем в половине шестого, заглянул в пару магазинов – я записал их названия на случай, если вам понадобятся, – и ровно в шесть часов зашел в бар «Голубая жемчужина». Покинул его незадолго до семи и направился к «Пантодрому», куда вошел через служебный вход.
– Служебный вход?! – воскликнул инспектор.
– Да, именно. Пробыл в театре почти до восьми часов, затем вышел через главный вход и поговорил с сотрудником театра. Вскоре отправился в «Хребет селедки» и, видимо, поужинал, поскольку торчал там до половины десятого. Далее отправился на вокзал и сел в поезд до Хайлема, в котором, насколько я понимаю, ехали и вы, мистер Лотт.
Детектив из Скотленд-Ярда слушал рассказ Даули с видимым неудовольствием.
– Значит, он говорил с сотрудником театра за пять минут до того, как я там появился?! Наверняка втолковывал ему, что надо говорить, если вдруг спросят. Черт бы меня побрал, хитро придумано! А ведь я клюнул на эту наживку! Послушайте, Даули, вы говорите, что примерно в восемь Веннинг вышел из «Пантодрома» и направился в «Хребет селедки». Как же получилось, что мы с ним не встретились? Ведь из ресторана я двинулся прямиком к «Пантодрому». По Чэмпион-стрит, вроде бы так называется эта улица.
Суперинтендант Даули улыбнулся:
– Вы с ним встретились, точнее, прошли по противоположной стороне улицы. Мой человек видел вас, вы шагали, задрав голову вверх, а глаза… Нет, не скажу, что они были закрыты, мистер Лотт, но раскрыты не очень широко. Тогда Коллендер не знал, кто вы такой, но позднее, заметив, как вы включили фонарик и рассматриваете шину автомобиля у вокзала в Хайлеме, вспомнил, что уже видел вас, и догадался.
Детектив из Скотленд-Ярда был удручен сверх всякой меры: нечасто доводилось ему так опозориться перед провинциальной полицией, но суперинтендант Даули был славным малым и не стремился показывать своего превосходства или издеваться над ним. Да и у Лотта не было повода издеваться над суперинтендантом, поскольку, следовало признать, тот показал себя опытным и проницательным сыщиком.
ebooksa