— Он запер дверь?
— Нет, — с неприятным чувством отвечала Полинька.
— Так кто же?
— Я не знаю, — с досадою сказала Полинька.
Башмачник подумал немного.
— Не давайте ключа никому, — проговорил он.
— Я знаю!
Они снова замолчали. Наконец Полинька встала и сказала слабым голосом.
— Я лягу спать.
Башмачник молча поклонился и вышел, но тотчас же вернулся и, взяв подушку с дивана, заложил ею окно.
— Вы запрете дверь? — прошептал он умоляющим голосом.
— Да!
И они расстались. Башмачник долго еще стоял за дверью и ушел лишь тогда, как Полинька повернула ключ.
Башмачник сбирался побить хозяйку, но страх — не разгласила бы она со злости, что Полинька была заперта с горбуном, — удержал его; он не сказал ни слова, даже стал вежливее с девицей Кривоноговой, которая прикидывалась, будто ничего и не знает.
Оставшись одна, Полинька плакала и бранила себя за излишнюю доброту к горбуну. Его любовь страшно пугала ее. Она так привыкла считать его стариком, что даже иногда думала, не показалось ли ей; но вспомнив его взгляды, жаркие поцелуи, Полинька вздрагивала.
На другое утро башмачник постучался к ней. Он вошел озабоченный и усталый.
— Здравствуйте, Карл Иваныч! — с принуждённой улыбкой сказала Полинька.
Башмачник неловко поклонился.
— Как ваше здоровье?
— Ничего, я здорова! — скоро отвечала Полинька и невольно спрятала свою обрезанную руку под платок.