Сестра Агафья пристально посмотрела на него, и, поняв, что Ратмир не шутит, потемнела лицом и тихо произнесла: – Хорошо, добрый человек… будь по-твоему…
– Ишь, как заговорила, змея подколодная. Прости, Господи! – тихо произнесла игуменья, спускаясь по деревянной скрипучей лестнице. Ратмир чуть отставал от неё, опираясь на посох.
– Идём теперь ко мне в мою светлицу, – позвала его игуменья, махнув рукой в сторону небольшого терема, стоявшего неподалёку от Смоленского собора.
Они вошли к ней в терем, провожаемые взглядами проходивших поодаль монашек и прихожанок.
– Правильно ты ей дьяком Лаврентием пригрозил, – довольно усмехнулась она и повернулась лицом к стоявшей у двери молоденькой послушнице в чёрном одеянии: – Сбегай-ка, Марфа, в трапезную и спроси у сестры Параскевы выпечки какой да сахару чуток. Гостя мне нужно угостить.
– Хорошо, матушка, – поклонилась та ей в пояс, кинув в сторону Ратмира быстрый взгляд, и исчезла за дверью.
– Вот задам я ей сегодня! – вздохнула игуменья, заметив этот взгляд. – Ведь должна была стоять, не поднимая глаз, так всё одно на тебя успела хоть одним глазком да глянуть.
– Это нормально, – пожал плечами Ратмир, присаживаюсь на крытую тёмно-малиновым бархатом скамью. – Мы все смотрим друг на друга. Да и природную натуру не обмануть. Девка молодая, красивая. Ей бы замуж, да жизни радоваться…
– Ты эти речи здесь, Ратмир, больше никогда не повторяй, – резко оборвала его игуменья. – И не потому, что судьба у наших послушниц такая. А потому что донесут куда следует, и тогда в монастырской темнице того же дьяка Лаврентия тебе небо с овчинку покажется.
Ратмир повернул голову и заинтересовано посмотрел на игуменью: – У дьяка Лаврентия в монастыре есть темница?
– Не твоего ума дело, – неожиданно ответила та и покачала головой. – Давай-ка, Ратмир, от греха подальше поговорим с тобой о страшной погибели наших послушниц.
– Давай, – не сразу согласился Ратмир, задумавшись о чем-то, о своём.
– Спрашивай, о чём хотел вчера меня спросить.
– За что ты недолюбливала послушницу Анастасию, дочь келейницы Ефросиньи? – неожиданно спросил Ратмир.
– Это тебе, небось, сама сестра Ефросинья-то и нажаловалась? – полуутвердительно спросила игуменья и добавила: – Шустра слишком была послушница Анастасия. Вечно лезла не в свои дела. Многим это не нравилось. Послушница должна быть послушницей, а не правдоискательницей.
– А она была правдоискательницей? – брови Ратмира удивлённо приподнялись.
В этот момент раздался тихий стук в дверь. Игуменья встала и сама пошла к двери. Открыв её, она забрала у молоденькой послушницы серебряный поднос, заставленный тарелками и чашками, и тихо прошептала ей: – Сгинь отсюда, Марфа, и пришли мне сестру Ефросинью живо.
Та испуганно посмотрела на неё и тут же убежала прочь.
– Так почему ты её назвала правдоискательницей? – Ратмир пристально посмотрел на игуменью.
– Говорю же – лезла везде, где нужно и где не нужно. Многим сёстрам это не нравилось. Есть, конечно, и такие, кто сильно сожалеет сейчас о её погибели, потому как защищать их стало некому.
ebooksa