— Чтобы, значит, отсеяться нам по-людски, ко времени, как следует быть! — торжественно подчеркнул Демид.
— Да, да! Говорю же вам: как обещано, так и будет! — громко подтвердил Жерехов. — В первых числах августа землеустроители будут здесь…
Потом Жерехов заговорил о том, что члены товарищества должны во всем подавать пример, как «люди организованные и сознательные».
— И во дворах у вас, уважаемые, всюду должны быть чистота и порядок, и скот должен содержаться культурно, чтобы, например, были не коровенки, а коровы…
— У нас такой любитель уже есть! — задористо выкрикнул Финоген.
— Какой такой любитель? — не понял Жерехов.
— Да насчет улучшения породы скота… коровы, к примеру… Вот Степан Баюков уже не первый месяц свою коровку улучшает — и дело выходит, по-моему… Моя сродственница, что у него домовницей, сильно хвалит это, говорит: важный, мол, опыт… — начал объяснять Финоген.
— Ну-ка, ну-ка? — оживился Жерехов. — Это очень интересно, товарищи. Ты что же, Степан Андреич, мне, однополчанину, о таком опыте не хочешь рассказать?
— Да что вы… Я как-то не додумался… — бормотал счастливый Степан.
— Нет уж, брат, придется тебе показать этот твой опыт… уж наверно в нем есть немало полезного для других. Я на днях специально заеду к тебе… Ладно, а?
— Пожалуйста, Николай Петрович, рад буду…
Жерехов заехал к Баюкову через неделю, дома была одна Липа. Вначале девушка стеснялась, но Жерехов умел быстро знакомиться с людьми — и Липа поняла: этому белобрысому долговязому человеку с живыми карими глазами можно все рассказать.
Липа рассказала, как Баюков посвятил ее в свои планы «сельскохозяйственной пропаганды» на примере своего двора, как со временем мечтал показать своим односельчанам, как он называл, «живой урок культурного ведения животноводства».
Руководствуясь новыми знаниями по животноводству, приобретенными в сельскохозяйственном кружке, еще в Красной Армии, Баюков задумал «преобразовать» свою Топтуху: из «совсем средненькой коровки, путем правильного режима питания и ухода, сделать хорошую, многомолочную корову». Липе это намерение понравилось, и она стала деятельно и точно проводить «курс преобразований». Вначале девушку немного смешила привычка Баюкова выражаться по-книжному, да еще с оттенком наивной важности, будто у него во дворе происходило нечто совершенно необычное. Потом она привыкла к этому иногда приподнятому тону и объясняла его по-своему: «Это он увлекается новыми знаниями, что ему Красная Армия дала… Да ведь и в самом деле таких новшеств, какие он у себя завел, еще ни у кого на селе нету… А кроме того, он себя пропагандистом считает… и ведь, право, все новое и полезное в народе пропагандирует». Так и решила она помогать Баюкову.
Когда братья Баюковы приехали с пашни домой, Жерехов уже все знал.
— Что ж, товарищ Баюков, полезную штуку ты задумал. Твой «живой урок», как ты мечтаешь, дело нужное и полезное.
— Значит, вы и записи на каждый день видели? — спросил довольный Степан.
— Все прочел и все осмотрел… и вижу: дело идет как нужно, чтобы передать опыт другим… Ведь много есть у нас в деревне всякого бескультурья и отсталых привычек… А как бороться со всякого рода пережитками прошлого? Прежде всего личным примером…
— Уж того, что Степа придумал, еще ни у кого нету! — высунулся Кольша, горделиво глянув на старшего брата.
— Цыц! — прикрикнул на него Степан. — Не встревай в серьезный разговор!
ebooksa