Чудовище во мне

– У моей мамы… Это она дала их Нику, она отказывается принять мой выбор.

– Ясно, но я все-таки думаю, что он и был тем таинственным газовщиком.

– Это чушь! Ник просто принес цветы, и все, это же очевидно.

– Правда? А как насчет всего остального? Платье, плащ… Почему Ник не мог принести и все это?

– Потому что Ник – это не тот ублюдок!

– Да, но это не мешает ему пытаться манипулировать тобой, играть твоими чувствами. Запугивать!

– Я знаю, что у тебя есть причины его недолюбливать, но это не он. Я не знаю, как это объяснить, но эти вещи принес другой…

– Влюбленные женщины порой склонны идеализировать и прощать недостойных их мужчин. Я так часто сталкиваюсь с таким в жизни…

– Кев, это правда не Ник… и я вовсе не пытаюсь его идеализировать.

– Ты не сказала, что не влюблена в него, – тяжело вздохнув, говорит Кевин, давая знак официанту нас рассчитать.

Мы снова молчим и не смотрим друг на друга. Единственная пара в красивом зале, которая не выглядит ни влюбленной, ни довольной кухней ресторана. Хочется верить, что мы все еще друзья…

– Ты просила достать списки всех, кто вышел из тюрьмы в прошлом месяце, – нарушает тишину Кевин, и я вижу, как слегка приподнявшись в кресле, он достает из кармана своих джинсов флешку. – Здесь все.

– Спасибо, – благодарю его я, крепко сжимая флешку в ладони. – Если я что-то найду, обязательно дам тебе знать.

– Уверен, что так и будет, – натянуто улыбаясь, отвечает Кевин.

– Раньше ты во мне сомневался.

– И дорого за это заплатил. Но ты молодец. И знаешь, если в деле с Сяомин Цинь с самого начала было понятно, что дело нечисто, то с пианистом… честно, я бы и сам на месте Нортона склонялся к тому, что это был просто несчастный случай… но ты? Мозг профайлера – это действительно что-то удивительное.

– Знаешь, в университете профессор Лимерман, который читал нам лекции по прикладному анализу поведения, считал, что хорошим профайлером может стать только тот, кто научился держать под контролем чудовище, которое живет в нем самом.

Эпилог

Четвертая сущность просыпается во мне в минуты безумного отчаяния. И только тяжесть рукоятки пистолета в руке помогает мне снова ощутить твердую почву под ногами. Отвожу курок, прицеливаюсь и нажимаю спуск. Один, два, три… восемь. Сегодня моя мишень – это бумажный манекен, но настанет тот день, когда передо мной будет стоять мразь, не только истерзавшая мое тело, но и разорвавшая мою душу на части. В тот день моя рука не дрогнет, и я выпущу в него всю обойму. Поменяю магазин и сделаю это снова.

Примечания