Старфол

– Фотография? – она взяла её в руки и внимательно стала рассматривать. На ней был изображён прямоугольный плоский предмет размером с ладонь взрослого мужчины, с одной стороны, он имел утолщение в форме ручки, за которую его и держала чья-то мужская рука. На его синей поверхности серебром блестели головки контактов. – Не знаю, с фото людей у меня это получалось, с предметами не пробовала никогда.

– Нужно пробовать, тренируйся, настраивайся. У меня вся надежда на тебя. А если ты не укажешь, где он, как мы его найдём? Станция имеет площадь несколько тысяч квадратных метров. Для нас ты магнит в той копне сена, в которой иголку потеряли.

– Есть, я всё понимаю, у меня всё обязательно получиться. Всё остальное предельно просто, для меня это не в первый раз. Можете не беспокоиться.

– Ну, хорошо. Как у тебя дела, комфортно тебе здесь?

– Большинство ребят я знаю, работала с ними. Теперь они моя семья. Они заботятся обо мне, ведь я, как вы правильно сказали, единственная женщина в группе.

– В любом случае, если тебе что-либо понадобиться, обращайся. Я тоже исключением не стану, – полковник встал со стула, за ним поднялась и Екатерина. – Можешь возвращаться на занятия.

Тренировочный день был в разгаре. В разных концах зала активно шли занятия. Атмосфера была пропитана пульсирующей энергией действия. Люди, получив вчера свой допинг, сегодня творили чудеса. В силовых упражнениях все поголовно поставили свои личные рекорды. Особенно удивлял всех Иван Грачёв: в мирное время, занимаясь пауэрлифтингом, он хоть и был чемпионом, но сейчас в одночасье его рабочим весом стал его прошлый рекорд. Веса тягал он страшные, и при этом чувствовал, что у него ещё есть запас прочности. Почувствовав в себе такую силу, он решил остановиться на рабочих подходах и чересчур не выкладываться перед заданием. Присел четыреста килограммов на пять раз, хотя мог, наверное, и десять раз присесть, такие приятные ощущения мускульной мощи у него по телу теплом разливались. От груди на пять раз отжал двести восемьдесят и в становой тяге поднял на пять раз четыреста двадцать.

Остальные бойцы тоже от Ивана не отставали, показывали свою ловкость и выносливость. Владислав Грачёв сначала работал на сто килограммовой груше и бил так быстро, что ударов и видно-то почти не было и так сильно, что через пять минут порвал двойную кожаную оболочку груши. Затем, испортив этот не убиваемый в прошлом боксерский тренажёр, он вызвал сразу трёх спецназовцев из чёрного крыла на спарринг. В результате спарринг продлился всего лишь две с половиной минуты. Ребята просто не успевали за ним, и не смогли нанести ему ни одного удара. А он, перемещаясь как тень, двух послал в нокдаун, а третьему провёл удушающий приём сзади. Прекратил это избиение, младенцев в военной форме, Касимов, испугавшись, что несмотря на то, что Владислав явно придерживал свои удары, может это кончиться серьёзной травмой для кого-нибудь из спецназовцев. И такие явления волшебной силы и ловкости происходили весь день: каждый член группы предстал во всей своей красе. Кто-то пробежал сто метров, как участник чемпионата мира, кто-то на стрельбище выбил из ста мишеней все сто, а кто-то сумел задержать дыхание под водой на восемь с половиной минут. В конце этого, наполненного событиями дня, всем воинам группы Строгова было чем гордиться.

Глава 8

Настал последний день подготовки группы на базе, расположенной под Битцевским парком. Этот день полностью посвятили психологическому настраиванию бойцов. Никаких физических тренировок в этот день не предусматривалось. Мышцы должны были полностью восстановиться к началу операции: ещё выручало то, что при применении силобола этот процесс ускорялся в разы.

Дополнительно решили провести семинар по действиям в условиях подземных помещений станции. Ведущим семинара стал великолепный специалист в этом деле – капитан МБ, член штурмовой группы, Анатолий Ныркин. Пройдя утреннюю тренировку психологического настроя, группа вместе со спецназовцами собралась в основном зале. Вперед вышел Ныркин, встал за стол презентаций, настроил демонстратор и вывел на экран голографическое изображение подземных уровней станции.

– Всем бодрого утра и хорошего настроения. Без этого в нашей профессии не обойтись. Хочешь победить и выжить – будь весёлым и энергичным. Знаете, депрессия убивает плохими мыслями, – говоря, он широко улыбался: улыбка выходила приветливой и располагающей к общению. – Вижу, что все настроены по-боевому. Приступим. Здесь изображена станция, точнее её подземная часть, – он подошел ближе к голографии и протянул руку к экрану. – Через этот вентиляционный туннель, как вы уже знаете, нам предстоит проникнуть на станцию. Что нужно помнить, находясь в подземных помещениях, первое – движение это жизнь. Особенно это важно помнить при вероятном огневом столкновении с противником. Вы должны прекрасно знать строение станции, все её коридоры и её закоулки. И поэтому, постоянно передвигаясь, вы увеличиваете срок своей боевой жизни. Этот фактор является немаловажным для вас, ваших товарищей и для ваших родных и близких. Больше осознанного движения, меньше вероятности попадания в вас чего-нибудь горячего и враждебного вашему телу.

Второе – самый короткий путь к цели, как правило, не самый близкий. Объясняю эту для меня абсолютную и непогрешимую истину, которая для многих из вас, по меньшей мере, звучит нелепо. Противник, на своей подземной территории, знает очень хорошо расположение всех помещений, коридоров, площадок и лифтов. Наша задача лишить его этого, более чем ключевого преимущества. Сделать мы это с вами можем, передвигаясь не там, где они нас ждут. Значит, в первую очередь мы идём с вами через технические туннели, наверняка давно и горячо любимую всеми вами канализацию, вентиляционные шахты. И вообще, где это невозможно, мы будем идти по потолку и между стенами… лишь бы к своей сладкой цели чуточку приблизиться. Внимание, про стены и потолок я не шучу. У нас всех в боевом снаряжении, помимо всех прочих интересных и занимательных штук, есть набор "юного альпиниста", как я его называю. С обвязками, присосками, карабинами и другими чудесами скалолазания, которые мы, конечно, подбили под себя. Тренинг по его применению вчера и позавчера все проходили. Вот теперь, надеюсь, понятно стало всем, после моих разъяснений, зачем он был нужен. Вернёмся к правилам.

Третье – атака противника производиться из укрытия и из всех имеющихся у вас стволов. Пространства в подземелье мало, тесно там, поэтому рассеивание пуль и осколков, уменьшенное рикошетами, минимально, а ущерб врагу максимален. Здесь мы подходим к небольшой проблемке. Чтобы нанести этот самый максимальный ущерб, нужно как можно больше стволов на метр пространства. А это несёт в себе опасность, ответным и предупредительным огнём коварных врагов, быть уничтоженными. То есть, герои, потери растут в геометрической прогрессии и в зависимости от величины группы. Что делать? Ходить вместе нельзя – убьют, ходить в одиночку неэффективно и поэтому рано или поздно тоже убьют. Да, задачка, – Ныркин хитро прищурил глаза и обвел улыбающиеся лица бойцов весёлым взглядом. – Ладно, не буду вас зря интриговать, тем более что в ваших глазах я уже прочёл ответ. Ну конечно! Под землёй мы передвигаемся группами, но маленькими группами, по два, а лучше – три человека. С этим мы с вами разобрались.

Четвёртое правило – зачистка отвоёванных помещений производиться под ноль. Уровень опасности ноль. Пленных мы не берём, обшариваем все углы, ходы и шкафы, чтобы противник не смог послать нам в спину свой пламенный привет. И ещё: так как своих раненых мы вынуждены оставлять в очищенных от "басурман" помещениях, уровень опасности ноль обеспечит защиту и их драгоценных для нас жизней. Осталось правило номер пять. Слово, – здесь он показал рукой на высветившиеся оранжево-коричневое слово "отступление", – для нас не существует. Это сочетание букв инопланетное и враждебное, это смерть: только написано по-другому. Тактически мы можем оставить несколько заминированных помещений, чтобы затем сразу перейти в атаку. Для того чтобы выжить и победить, нам требуется всегда идти только вперёд, даже если мы идём в клыкастую пасть самому дьяволу.

Теперь переходим к самой операции. Распределение по тройкам и двойкам уже сделано, их номера вам известны. Каждый из вас за эти дни должен был привыкнуть к своим партнёрам, а некоторым и привыкать не надо было: ни раз вместе в крутые замесы попадали. Заходим здесь, дальше идём вниз. Действуем по обстановке, если угрозы нет, то двойка идёт за двойкой в шахматном порядке. Если обнаружена опасность, план таков – первые две двойки передвигаются по техническим туннелям, служащим для проводки кабелей, между левой и правой стенкой соответственно. – Изображение приблизилось и показались узкие щели, заполненные проводами и кабелями. – Места для манёвра маловато, зато не заметно и такие полости идут практически по всей базе. Третья и четвёртая группа идут по верху, по системам вентиляции. – Появилось изображение просторных туннелей, имеющих то квадратное, то круглое сечение. – Остальные идут вдоль стен на пять-десять метров позади первых четырёх групп, тем самым прикрывая их и при необходимости выходя на визуальный контакт с возможным противником. Отдельной группой двигается группа защищающая Божкова. Она идет последней, и в возможных боестолкновениях не участвует. Её задача во чтобы-то не стало доставить его невредимым на последний уровень к главному пульту. Это всё. Советую ещё раз перед сном изучить станцию и пути передвижения своей группы. У нас с вами до начала акции осталось семнадцать часов. Давайте используем их с пользой.

Ребята стали расходиться. Каждый пошёл заниматься своим делом. В бункере сгустилось чувство тревоги. В сердце и у героя перед значимым поступком, а тем более перед поступком, от которого зависит будущее многих миллионов людей и его собственная жизнь, поселяется неприятное волнение. Оно идёт из живота, охватывая скользким жгутом сердце и, наконец, вертится заевшей пластинкой со скребущими звуками стонов в голове. Наши герои прошли долгий боевой путь, умели контролировать себя и подавлять в себе страх, так что от него оставалось лишь лунное отражение в потёмках души. И всё же, чем ближе к акции, тем это ощущение, абсолютно у каждого бойца, вырастало и тревожило жалом непрекращающихся укусов область кишок.

Сейчас в свободное время отдыха бойцы искали себе занятия, чтобы отвлечься и снять лишнее напряжение. Кто-то читал, кто-то медитировал, несколько человек в лёгком темпе бегали на тренажёрах. Многие смотрели любимые фильмы или слушали музыку, как это делали рядовые Сало и Сергей Ванин (Труба). Уединившись в комнате Трубы, надев наушники, скрутив ручку звука до отказа, они слушали старые записи Айрон Мейден. Сегодня их мир заполнял грохот барабанов и визг электрических гитар. Они, как колдуны, отгоняли от себя призрак страха заклинаниями старых металлических песен. Катя Цветкова, наоборот, находила успокоение в молитве. А Строгов, сидя у себя в комнате и выключив свет, чувствовал, как в нём нарастает волна кровавой ярости. Контролируемое желание разрушения, освящённое и оправданное будущим миром, окончанием войны. Для того, чтобы услышать настоящую тишину, перед этим нужно выстрелить из самой большой пушки, и на время оглохнуть. Так и сейчас, чтобы твои дети могли жить, необходимо переплыть реку крови и самому остаться чистым. А совесть человека всегда чиста, когда он защищает свою семью, свой народ, свою землю. Полковник перевоплощался, становился другим, затачивался в зуб трепанационной пилы. Восприятие событий сужалось и становилось более острым и потрясающе чётким. Он весь становился подчиненным внутреннему приказу убивать, уничтожать, стирать с лица земли. И постепенно переставая быть простым смертным человеком, Алексей на полушариях своего мозга чертил зелёным огнём воли имя бога войны. Завтра всё решиться, завтра всё покажет, и завтрашний день будет как долгая, долгая жизнь.

Глава 9

Шесть часов утра. Всеобщий подъём. Построение в полной боевой выкладке в главном зале. Зал опять изменился: из него исчезли все тренажёры, столы и стулья. От этого он стал казаться более объёмным. Еще вчера всем бойцам штурм группы и группы прикрытия выдали новые наплечные нашивки с 3-D изображением змеи. Теперь все, надев форму и бронь, построились лицом к пристройке, из которой вышел генерал Радов. Одет он был в свой парадный мундир, на котором его крепкую грудь полностью покрывал ковер из орденов и медалей. Остановившись ровно по центру, весь вытянувшись, он произнес: