Глава тридцать вторая
В последующие дни вся жизнь Ярена состояла из сна и ожидания Леэло. Сон помогал коротать время, а ожидание было мучительно невыносимым. Однажды он сходил искупаться один, но думал только о Леэло, ее губах, волосах и обнаженной коже. Он понимал, что глупо проникаться симпатией к девушке, которую он с большой вероятностью никогда не увидит снова, но это приятно отвлекало от мыслей о том, как он собирается выбраться с острова и что делают его родные. Ночами ему казалось, что окружающие деревья подбираются ближе, ветер шепчет в ветвях, а дождь поет ему свои песни.
Но потом приходила Леэло, и он забывал обо всем. Каждый раз он узнавал о ней что-то новое. Он часами придумывал для нее вопросы. И вскоре он уже знал ее любимый цвет (голубой), любимую еду (пирог) и самые нелюбимые домашние дела (все, что связано с охотой, – в этом они были схожи). И каждый раз после ее ухода он чувствовал, что она стала доверять ему чуточку больше, а его шансы умереть уменьшились.
Однажды ночью, когда она пришла навестить его после поздней смены Стража, она просто рухнула рядом с ним на одеяло, вместо того чтобы, как обычно, сесть спиной к двери.
– Прости, – сказала она, когда заметила, как он смотрит на нее со смущенной улыбкой. – Я забыла, что это твоя кровать.
– Все мое – твое, – засмеявшись, сказал он. – В буквальном смысле.
Если их взгляды встречались надолго, она становилась застенчивой и сдержанной, словно вспоминала, что должна была его ненавидеть. Поэтому он избегал смотреть на нее слишком долго, хотя хотел этого больше всего.
В отличие от сестер, Леэло не считала Ярена слишком задумчивым или скучным. Даже напротив, казалось, находила его интересным. Он понимал, что он единственный человек в ее жизни, который не жил на Эндле, и был интересен ей именно этим. Взглянув на себя ее глазами, ему самому начинало казаться, что он может сказать что-то
Леэло особенно интересовала жизнь в Тиндервейле.
– Что такое паб? – спросила она, когда он рассказал о споре с Мерриттом.
– Место, где люди собираются, чтобы поесть и выпить, – пояснил он.
– Как на фестивале?
– На очень маленьком фестивале. В помещении. С элем.
Она немного подумала, покусывая губу.
– Думаю, мне бы хотелось сходить туда. Только если там не будет парней вроде Мерритта.
– Я бы сказал, что могу защитить тебя, но думаю, мы оба знаем, что все было бы наоборот.
Она покраснела от удовольствия, и Ярен понял, как Саммер чувствовала себя рядом со своим плотником и чего ждала от него Стори по отношению к Люпин.
Но с Леэло все было гораздо проще. Ему не нужно было беспокоиться о том, что все это значит. Они оба знали, что никогда не смогут пожениться. Они не могут быть вместе, и это будоражило, но в то же время их чувства были чистыми. Предполагалось, что они вообще не должны были тянуться друг к другу. Просто двое незнакомцев, встретившихся по воле случая. Но Ярен, напротив,
Одним невыносимо жарким днем она пришла поздно. Было трудно поверить, что прошел уже целый месяц с тех пор, как он оказался на острове. Дни тянулись так долго и однообразно, наслаивались друг на друга, искажая время. Он жил ради того момента, когда она тихонько постучит в дверь и войдет, не дожидаясь ответа.
– Вот, – сказала она, протягивая ему сверток с едой, как только вошла. Он гадал, как ей удается выносить еду незаметно, и надеялся, что она не отдает свою порцию.