Я откинулась на спинку стула, ничего не сказав.
Джаред тоже не ел. Он сидел и смотрел в тарелку, зажав вилку в руке. Пару секунд спустя он вздохнул.
— Извини, — сказал он. — Наверное, про такие ситуации говорят «чересчур остро отреагировал». Простишь меня?
— Конечно, — ответила я. Мне казалось, что мои нервы вот-вот лопнут. Я потянулась за бокалом и сделала большой глоток — быстро, чтобы не успеть почувствовать вкус.
Джаред начал успокаиваться.
— Может, расскажешь мне про редакцию? Раз тебе там так нравится.
И я рассказала. Про Эллиот, Марли, Чада, мистера Жанике… про все фотосессии, которые я провела. Ну, про все, кроме тех, где был Картер. Я подумала, что, если опишу Джареду людей, с которыми работаю, и забавные ситуации, которые со мной происходят, он поймет, почему все это так важно для меня.
К концу ужина я выпила весь бокал, и у меня немного кружилась голова. Все еще было неловко, хоть алкоголь и развязал язык. Внезапно я задумалась: сколько я уже говорю про то, как крута Эллиот? Пять минут? Или целый час?
— Мне пора домой. — Я встала, но комната поплыла у меня перед глазами.
— А по-моему, тебя нельзя отпускать, — сказал Джаред. — Не думал, что ты свалишься от бокала. Посиди немного, чтобы прийти в себя.
Я позвонила маме и сказала, что мы с Джаредом хотим посмотреть кино, но я буду дома к десяти. Слова выпрыгивали из моего рта, словно скользкие рыбешки, но мама, кажется, ничего не заметила.
Может, воды попьешь? — предложил Джаред.
Я покачала головой. Она болела.
— Мне просто надо присесть.
Он помог мне дойти до дивана и включил телевизор.
Я положила руку ему на бедро.
— Прости, — пробормотала я. — Кажется, я свалилась бы и от глоточка.
Он тихонько рассмеялся.
— Тебе к-к-кажицца, да?
— Я так сказала? — Слова казались слишком толстыми, их было трудно произносить.