— Спасибо, — сказала я, схватила картридер и оттолкнула его стул обратно к компьютеру. Потом вставила карту памяти из своего фотоаппарата в картридер. Фотографии загрузились, и я нагнулась ближе к экрану, чтобы их рассмотреть.
При свете дня я не заметила ничего такого, чего не увидела вчера.
Но… белые пятнышки…
— Эй, Чад?
— Да, Дэт-рок? — Он подъехал ко мне. — Может, мне сразу пересесть к тебе на пару часиков?
— Поможешь? — Я открыла фотошоп и загрузила одну из фотографий с Эшлин и белым пятном.
Чад прищурился.
— Это твоя лучшая работа? — Для него это была всего лишь неудачная фотография дерева.
— Нет. — Я вгляделась в экран. — Как сделать ее потемнее?
— Ты хочешь сказать, посветлее?
— Нет, я хочу сказать, потемнее.
— Ты ведь понимаешь, что эта фотография была сделана ночью, да?
— Темнее, пожалуйста, — повторила я.
— Меню картинки… настроить… выдержку. Или уровни. Покрути эти настройки, пока не получишь идеально-черную, испорченную фотографию своей мечты. Еще вопросы есть?
— Вот так? — Я потянула бегунок выдержки вниз, не отрывая взгляда от белого пятна.
Получилось.
— Да, так, — ответил Чад. — Теперь совсем ничего не видно. Миссия выполнена. Скажи, зачем ты это делаешь?
Но я была слишком занята рассматриванием фотографии, чтобы ему отвечать. На затемненной фотографии белое пятно оказалось тем же призраком, которого я видела в своей комнате.
— В прямом эфире по спутниковому телевидению, — говорил Чад. — Алексис Уоррен…
Она все так же дрожала. И она снова на меня посмотрела.