Узкий участок был примерно четыре метра в длину и метр в ширину. По сторонам его ограничивали утес и трехметровый булыжник. Я засунула несколько больших веток между камнями на дальней стороне, загородив проход как раз в том месте, где он снова начинал расширяться. Потом я немного отошла и стала ждать Эллиот.
Наконец она показалась. Теперь она двигалась еще медленнее и слабела на глазах. К ее болезненному дыханию добавился глухой, свистящий призвук, словно она тихонечко вздыхала.
Она зашла в проход.
Я встала позади нее и закрыла ближнюю сторону еще одной толстой веткой. Эллиот добралась до другого конца, врезалась в мою перегородку и медленно развернулась, волоча левую ногу.
Ее лицо раскраснелось, но под невидящими глазами залегли глубокие серые тени. Один мучительный шаг за другим она приближалась ко мне.
— Эллиот, остановись, — взмолилась я. — Пожалуйста. Рядом со мной появилась Лидия. Ее лицо было бледным от ужаса.
— Ничего не получится.
— Постой. — Я повернулась к Лидии. — Ты сможешь ее остановить. Ты же разбудила меня той ночью, когда я вышла на улицу. Что ты тогда сделала? Попробуй это на Эллиот!
У Лидии отвисла челюсть. Она взглянула на свои ладони.
— Но… это не то же самое, что с тобой. Сейчас… призрак… он злее.
Все правильно. Это было не то же самое, потому что я оставалась силовым центром Лидии. Ей приходилось защищать меня, чтобы спасти себя.
— Как ты можешь быть такой эгоисткой? — произнесла я.
В ее взгляде сверкнула боль.
— Ты готова сделать это, только чтобы спасти себя, — продолжила я. — Но когда надо помочь настоящему живому человеку, ты сразу отказываешься?
Лидия посмотрела на меня так, как будто я ударила ее по лицу.
— О чем ты? — крикнула она. — Я никогда не пыталась себя спасти!
Лидия, умоляю тебя! Не дай ей умереть.
Я не знаю, способны ли призраки плакать, но Лидия выглядела так, как будто вот-вот разревется. Она обиженно посмотрела на меня, скривила лицо, закрыла глаза и бросилась вперед — прямо в Эллиот.
Но она не прошла сквозь нее и не появилась с другой стороны.
Она исчезла.