Мертвее не бывает

— Да?

Из часов, стоявших на идеально чистой каминной полке, показалась кукушка и начала свой отсчет.

Полночь.

— С Новым годом, — прошептала я.

И поцеловала его.

Наш поцелуй походил на ненастную ночь — он был жадным, едва ли не исступленным. Им как будто заканчивалась одна история и начиналась другая. Где-то минуту спустя я отстранилась от него, и мы посмотрели друг на друга. Мое сердце бешено колотилось где-то в горле.

К глазам подступали слезы. Я запустила пальцы в волосы Джареда и уткнулась лицом ему в грудь. Я дала себе несколько минут, чтобы полежать, прижавшись к нему. Я слушала гудение сушилки, в которой крутилась моя одежда, и пыталась осознать, что только что сделала.

Чему именно я положила начало.

Джаред ничего не говорил и не двигался. Где-то минуту спустя мы стали дышать в унисон. А потом я, видимо, задремала, потому что следующим, что я услышала, был голос Джареда.

— Алексис, — тихо прошептал он, едва не касаясь губами моего уха. — Во сколько тебе надо быть дома?

— В час, — пробормотала я.

— Тогда все в порядке. Сейчас только половина первого.

— Хорошо. — Еще до конца не проснувшись, я повернулась к нему лицом.

— Я так рад, что ты пришла. — Он рассеянно гладил меня рукой по волосам. — Я… нет, «надеялся» не совсем подходящее слово. Я… ждал.

— Правда? — переспросила я, хотя знала, что это было так.

— Тебе больше не нужно грустить и бояться. — Он сильнее прижал меня к себе. — Со мной ты в безопасности.

Я могла ответить что-то вроде «Как мило», или «Ты такой хороший», или что-то столь же неоригинальное.

Но тут Джаред наклонился ко мне и стал покрывать мою шею цепочкой легких поцелуев, так что отпала всякая необходимость что-либо говорить.

Следующим утром я лежала на кровати и смотрела в потолок.

Я все еще была в футболке Джареда и кожей ощущала ее тепло и мягкость.