Георгий мысленно дорисовал каждому копьё, а части мужчин ещё и костяные мечи — и приободрился. Всё начинало казаться уже не таким безнадёжным, как раньше…
По словам гопников, вражеский отряд насчитывал человек десять, не больше. Да и по логике: не отправлять же за одиночкой целую армию — тем более, что тот должен был замёрзнуть с Ледяным Мечом посреди равнины…
Однако лучше с противниками всё же не встречаться. Кто знает, сколько их там в реальности.
— Хорошо! — сказал Шшорг, оглядев всех, кто остался на пятачке перед обрывом. — Да будет так! Выдвигаемся сегодня. Возьмите с собой самое нужное — и не забудьте копья. Покажем этим Огненным, чего стоим мы, народ гор! — Он вытянул из ножен костяной клинок и поднял его вверх, так что остриё уставилось в небо. — И да пребудут с нами боги!
«Да пребудет с тобой Сила, Люк, — „поправил“ его про себя Георгий и приобнял Наталью, смотря на кричащую впереди толпу. — Пусть нам всем повезёт. В который уже раз…»
Приблизительно через полчаса из селения выдвинулись семь групп общей численностью в пятьдесят шесть человек. Как объяснил староста, с которым вместе оказались и все беглецы, так сделали для того, чтобы не пропустить отряд Огненных и в случае чего легко рассредоточиться по обрывистым каменистым склонам, где есть секретные пути, известные лишь жителям аыла.
Георгию, которому для защиты от холода Шшорг отдал свою меховую шапку, очень хотелось верить, что всё пройдёт гладко и враги до этих мест пока не добрались. А если группа их и встретит, то в кармане у следака есть пистолет, а в руке теперь ещё и копьё. А он-то будет помощнее любых мечей… и луков тоже, да? Главное, чтобы горшками с зажигательной смесью кидаться не начали.
«Если удача — это сплав уверенности в своих силах с возможностями при минимальных отклонениях от плана, — думал Шитов, пока спускался в середине группы по горной тропе, — то я готов рискнуть и использовать ресурс по максимуму. И пусть в будущем всё будет до конца жизни паршивей некуда — лишь бы слепой случай был на нашей стороне сейчас. Надеюсь, он не окажется ещё и глухим и услышит моё маленькое скромное пожелание…»
Наталья шла следом, примеряясь рукой к выданному ей перед выходом копью. Уж за своё счастье она готова была сражаться до победного. С кем угодно.
Костёр почти не грел. Чтобы ощутить хоть какое-то тепло, приходилось, стянув перчатки, приближать одеревеневшие ладони к самому огню. Язычки пламени пробовали жёсткую кожу на вкус — и будто брезгливо плевались.
Командир отряда мысленно выругался и со вздохом натянул кожаные перчатки, которые здесь, в горах, казалось, сдались под натиском мороза и откровенно плюнули на свою обязанность — греть. Поднял взгляд и пробежался им по остаткам своего десятка.
В скальной ложбинке, кроме него самого, сидели и грелись четверо бойцов; ещё двоих командир отправил в дозор. Всем хотелось скинуть доспехи, под которыми после нескольких дней похода невыносимо чесалось тело. Но снять броню означало отказаться даже от собственной теплоты и отдаться на волю вечной зимы этого грёбаного Севера.
А как всё хорошо начиналось… Догнать на равнине одного-единственного человека с Ледяным Мечом — что может быть проще! А оказалось, нет. Пришлось лезть в горы… и однажды им почти удалось отобрать меч у каких-то троих дураков, случайно показавшихся на глаза! Кто ж знал, что те по склону заберутся и такое сопротивление окажут…
Командир скрипнул зубами от досады, вспомнив тот миг, когда один из троих ушлёпков огрел его ледяным клинком плашмя по шлему. Ещё и оружие испортил…
Огненный коснулся гарды своего меча, который сейчас лежал в ножнах укоротившийся самое меньшее наполовину, и гневно оскалился.
Нет, этого он так просто не спустит. Найдёт всех троих — кем бы они ни были — и… А если их где-нибудь у себя укроют горцы, то не жить всему поселению…
И плевать, что бойцы говорили: мол, в один миг пропали вместе с мечом. Даже если так, — значит, у этих было убежище, куда они могли при опасности переместиться. А какой-нибудь горный аыл в качестве такого места прекрасно подходит…
Но хватит ли сил? Припасы были уже почти на исходе, каремов потребовалось оставить (потом искать их, чтобы вернуться, — спаси Великий Огонь, вот же наказание…), а из латников двое тупо замёрзли ночью и один разбился, не удержавшись на скальной тропе. Хорошо, что оба лучника живы…
И командир в глубине души желал уже бросить всё и повернуть обратно — но его вели ненависть и жажда мести, а эти проводники слова «назад» не знали.
К тому же, перед отправлением отряда было сказано: без реликвии не возвращаться. И как-то не вызывало восторга поступать вопреки заповеди начальства…
ebooksa