Двери открываются

Может, рукодельница в фиолетово-зеленом не врала. Это было не Единое кольцо, но определенно что-то металлическое. Конструкция, которую просто так не представишь. Как если бы ребенка попросили изобразить, скажем, богомола, которого он никогда не видел, но отдаленно слышал, что это вроде бы насекомое.

Но глаза были на месте. Отшлифованные до блеска. Почти зеркальные.

Уля прикинула, стоит ли дотрагиваться до этой штуки. Представила, как оно ловко ползет по полу и устраивается в белой посудине. Покачала головой и перевернула кружку над зеркальными осколками. Ничего. Штука упрямо оставалась внутри.

На бурундука она не была похожа. На мышь тем более. Даже жаль. Хотя… у Спасателей ведь была муха. Но на муху это недоразумение походило меньше всего.

Уля вздохнула и вернула кружку в исходное положение. Тут же поморщилась и отдернула руку. Что-то ее укололо. До крови. Она сунула палец в рот и поставила чашку на пол. Лишиться пальцев сейчас было бы совсем некстати.

Уля понадеялась, что это не часть изощренной пытки. К насекомым она относилась почти равнодушно, так что домашку ее мучители не сделали, но иголки… иголки – это другой разговор. Даже не кровь – кровь лишь часть человеческого тела, чего ее бояться, пусть даже в чуждой для нее среде, вне этого самого тела? Но иголки… иголки могли стать причиной этой перемены среды. И еще множества бедствий. Кто знает, какие законы действовали сейчас здесь, в вечно движущемся лифте посреди ничего. В конце концов, Спящая Красавица уколола палец и проспала сто лет – что звучало в особо загруженные дни довольно соблазнительно, но явно не сейчас!

Когда Уля отняла палец ото рта, крови уже не было. Да и следа от укола тоже.

Вот, значит, как. Это работало даже для таких незначительных ран. Приятно знать.

Уля крепче обняла колени и уставилась на кружку: отсюда было видно только один глаз неопознанной штуки и пару ее… конечностей (за неимением лучшего слова).

А потом голоса вернулись.

– Ателье слушает! – Уля почти видела, как слова застывают в воздухе и рассыпаются, подобно пустынному миражу.

Она слышала их так четко, словно говоривший стоял прямо перед ней. Вернее, говорившая – голос был явно женским. Что-то щелкнуло, и тот же голос произнес, только немного тише и с гораздо меньшим выражением:

– Слушай, а бывает такое, что, ну… кто-нибудь номером ошибается?

Ей явно что-то ответили, но Уля не смогла разобрать, что именно.

– Да-да, теперь понимаю, глупость спросила, всё-всё.

И громче, тем же приятным тоном:

– Ателье слушает, говорите!

У Ули пересохло в горле. Она не то что сказать что-нибудь, она и подумать ничего не могла. Ателье? Серьезно?

Щелк.

– Нет, правда, что в таких случаях… Нет. Нет, не проверила, секунду…