Круглый стол на пятерых

Так и жди от этих сорванцов чего-нибудь. На полу растянулся Санька Ивакин, семилетний мальчик.

— Я тебя, хулиган, на памирские ледники сошлю в голом, виде! — загремел Глушко. Потом озабоченно спросил: — Можешь на ногу наступить?

Санька хныкал:

— Не могу!

По Санькиному лицу катились драгоценные мужские слезы. Когда его перенесли в палату, он успокоился. Доктор Глушко щупал его ногу, и он, весь напрягшись, отвечал:

— Не больно. Ой, больно!

— Вот, молодой озорник, у тебя растяжение. Мало тебе было перелома ключицы?

Мальчик на соседней кровати мстительно повторил:

— Мало, да?

Глушко крикнул сестре:

— Надо сделать снимок!

Санька вдруг разревелся:

— Ой, мамка будет ругаться!

— Брось! — успокоил его Глушко. — Сделаем так, что она не узнает.

— Узнает! — рыдал Санька. — Говорю — узнает! Она всегда во сне видит…

— Чуешь? — засмеялся Глушко, когда они вышли из палаты. — Отделение набито сюжетами.

— Благословенная страна Сюжетия! — воскликнул Виталий, поправив очки. — Слушай, — остановил он Сашу, — а что, если мне попробовать свои стихи на этой ангельской публике, не испорченной модерном?

— Валяй! — разрешил Глушко. — Только без халтуры.

Он завел его в палату девочек и ушел. Из-под одеял торчали любопытные носики. На спинках кроватей накручены капроновые ленты. В аквариуме на подоконнике метались красные блестки крохотных рыбок.

— Тебя как зовут? — спросил Виталий бойкую девочку — веснушки на лице, озорные глазки.