— А это тут причём? Понятное дело, барьер разрушался постепенно. Оттого сейчас мёртвые души прорываются на всей территории империи.
Мелкая девчонка натурально оскалилась, рассматривая девушку напротив себя.
— Это лишь одна теория. Самая простая и почти не имеющая подтверждающих её фактов. Единственное, на что напирают её сторонники — барьер разрушают изнутри. Кто-то напирает с другой стороны, пытаясь пробиться к нам. Но если бы они могли воздействовать на стену таким образом, то давным давно проделали бы в ней дыру.
Прожевав мясо, я запил его глотком сорка. Поставив кружку, оглядел присутствующих.
— Давайте не забывать, что мы вроде как согласились работать в одной пятёрке. И это решение, судя по всему уже утвердил глава факультета. Что значит, лишние ссоры нам сейчас точно ни к чему.
На мне немедленно скрестились взгляды трёх пар глаз. Только Кравнец продолжил методично обгладывать куриную кость, которую держал в руках. А сам я обратился к Синре.
— Если эта теория ошибочна, то какая на твой взгляд более реальна?
На этот раз девушка ненадолго задумалась. Секунд пятнадцать просто молчала, рассматривая меня. Наконец отмерла.
— Сложно сказать. Но обратите внимание — концентрация демонов постоянно скачет. То в какой-то провинции их почти нет, то потом их численность становится громадной и туда стягивают все резервы. Если бы барьер действительно разрушался, то основные точки прорывов не менялись бы. А так, места самой высокой концентрации мёртвых душ постоянно меняются. Как будто отдельные части преграды становятся то сильнее, то слабее. Не слишком похоже на постепенно разрушение.
Довано, которая тоже принялась за еду, с аппетитом уминая какую-то рыбу, сразу же отметила:
— Мы знаем о барьере не так много. Возможно он смещается, из-за чего всё это и происходит. К тому же ритуалы и призыв, тоже могут влиять на его целостность.
Со стороны Синры послышался звук тяжелого вздоха.
— Сколько уже лет, как их запретили? Никто больше не практикует ритуалы, да и призванных среди нас уже почти нет.
Кравнец поднял вверх куриную кость, проткнув ею воздух, чем сразу привлёк к себе внимание.
— Первый гвардейский корпус имени Мэно. Он до сих пор укомплектован призванным и их потомками.
Пайотт многозначительно цокнула языком.
— Вот именно. Потомками. Самих призванных, там процентов тридцать осталось, не больше. А не будь император сам наполовину призванным…
Фразу она не закончила. Но суть все и так прекрасно уловили. Микки Эйгор, взяла фамилию своего мужа, императора Норкрума. А до этого, она была просто “Микки” — созданием женского пола, которое призвали сюда из другого мира, чтобы сражаться. Если верить историческим хроникам, самый первый отряд войск Кирнеса был укомплектован исключительно её соплеменниками.
Их всех так и называли — призванными. А то место, откуда они к нам приходили — “миром призыва”. Изначально маги могли пробиваться только туда, из-за чего и появилось такое название. Потом, когда стало понятно, что миров намного больше и почти в каждый можно найти дорогу, пытались придумать другие термины. Но ни один не прижился. Так что под фразой “мир призыва” до сих понимался тот самый, где обитали сородичи погибшей императрицы.
А Джойл Эйгор, как и все его братья с сёстрами, был наполовину призванным. Из-за чего казался солидной части своих подданых не совсем человеком. Как минимум, консервативному их крылу. Возможно отсюда и все эти реверансы в сторону республиканцев?