– Ох, ну все, завязывай! Не люблю этого, ты же знаешь. Давай не по телефону это все… Исправить мы ничего не можем. Да и нечего исправлять, товарищ майор в отставке, – чеканным голосом проговорил Алик. – Приезжай, поговорим. Только не бери с собой своего питомца, умоляю!
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
– Со мною нет койота, – пропел Илюшин, едва они сели в машину. – Ах, где найти койота! Могу весь мир я обойти, чтобы найти койота…
– Что это на тебя нашло? – спросил Сергей. – Алла покусалла?
– Ты просто не знаешь хороших песен и завидуешь моему дивному баритону.
– Я знаю песню про верблюда!
– Нет такой песни.
– Пари?
– Ну давай, на щелбан.
– На щелбаны с кем-нибудь другим можешь спорить. На ужин!
– Ладно, черт с тобой, спорим на ужин! – согласился Макар. – Что за песня?
– Не видят люди верблюда! – вполголоса пропел Сергей. – Проходят мимо верблюда! Теряют люди верблюда, а пото-ом! не найдут! никогда-а-а-а!
– Трагедия ленинградского зоопарка в трех действиях, – вздохнул Макар. – Накормлю тебя чебуреками на Даниловском рынке, мой прожорливый друг. Ладно, давай вернемся к койоту. Какие у тебя впечатления от разговора с певичкой?
– Врет как сивая лошадь.
– И не слишком умело, – согласился Макар. – Бросается в глаза, как сильно они с братом ненавидят Нину. Ты обратил внимание – про молодого любовника-альфонса Алла явно пропела с чужого голоса?
– Да, и чья бы корова мычала!
– Тебе тоже приглянулся этот король кокаинового шика? Зря она его привела. Он будет подтверждать ее алиби, для этого его и посадили в углу – чтобы крякнул вовремя… Но слишком топорно все это выглядит.
– Получается, алиби нет ни у брата, ни у сестры, – подытожил Сергей.
– Есть, но условное. Обоим его обеспечивают любовники. И оба младших Ратманских темнят насчет «Примулы». Алла задергалась, когда мы вышли.
– Угу. Решила, что нашли ее отпечатки или маска сползла и лицо попало на камеру… Придумала дурацкое объяснение. Если расспросить сотрудников фонда, они скажут, что не видели ее. Так, куда теперь? Может, пообедаем?