Страж зверя

22
18
20
22
24
26
28
30

— Блажен, кто верует, — пробасил вслед Черный и, закусывая огурцом, уже мне: — Что она предсказала?

— Про Малею, как всегда: мангуст быстр…

— И хитер, — общий громкий, дружный гогот немного разогнал сонную атмосферу.

— А мне — муть какую-то: судьба рядом ходит, что вроде умру, а вроде и не умру, и что прозрею, когда ослепну. Ну и, конечно, Астрата просто жаждет дать второй шанс. А тебе? — кусок куриной ноги пустой желудок принял с благодарностью.

— Тоже чушь какую-то. Про морские волны и жемчужину. Из разряда клада несметного, который по голове меня ударит.

— Надеюсь, не сильно ударит, — фыркнул я. — Хотя помнишь, в прошлый раз Нарина предсказала нашествие колючих изуверов?

— Ага, а кончилось все тем, что ты вывел гибрид из гарпий и ядовитых морских ежей, — и снова хохот. — А помнишь, два года назад…

Мы вспоминали прошлые предсказания еще долго. Не то чтобы это была такая уж благодатная тема для разговора… Просто обоим окружающая действительность все еще казалась убогой. Графин стремительно пустел, в мозгах стремительно мутнело. Но мне особо легче не становилось. По бабам, что ли, пойти? А мальчишка где? Оборотомер подсказал, что прошло уже сорок лучей.

— Что-то наш новенький долго, — озвучил вслух свои сомнения.

— Думаешь, пифия его осушила настолько, что Лист не в состоянии выйти?

— Нарина может. Пошли на выручку.

Я поднялся и схватился за полку, чтобы удержать равновесие. По башке стукнул какой-то фолиант. Тивор заржал.

Шатаясь, мы двинулись к комнате пифии, оглашая спящий замок громким смехом. А, плевать. Один день в году я могу позволить себе это мальчишество. Один день в году я могу притвориться.

— Ты первый, — шепнул оборотень, открывая дверь и проталкивая меня внутрь. Вообще, таинство обряда нарушать нельзя, но кому есть до этого дело? Вот только никакого обряда, судя по всему, и в помине не было.

— Что… — начал волк, не понимая моей заминки.

Пришлось чуть сдвинуться в сторону, чтобы Тивор тоже смог увидеть живописную картину. Не знаю, как у него, а вот у меня челюсть отвисла.

Нарина, свернувшись клубком, дремала на груди у Белого. Тот же рассеянно смотрел в окно.

— Лист, — зашипел я.

— Тихо! — шикнул мальчишка в ответ, аккуратно вставая. Нарина завозилась, что-то пробормотала про девочек в мальчиках и глубоко вздохнула. Белый накрыл мелкую одеялом и направился к нам, застывшим на месте. — Пошли пить.

— А…