Мое имя гремит, моя шпага летит
Во врага, все сметая преграды.
И нет в том вины,
Что лишь блики луны мою освещают отвагу.
Но я так устал, так хочу на привал,
И так дико болит моя шея.
Я всю жизнь получал, никогда не скучал,
И так хочется стать чуть мудрее.
Но вновь фортуны виток, мне под ребра клинок,
И давно бы пора удавиться.
Но я же герой — смысл жизни такой,
И лишь остается напиться.
И лишь остается напиться.
— Хорошая песня, — зааплодировал Черный.
— Мне тоже нравится, — кивнул Лист, усмехаясь и наигранно раскланиваясь.
Мы налили еще по бокалу, вечер продолжался. У мальчишки оказался хороший голос. Чистый, низкий, он пробирал до костей, и, как ни странно, мир уже не казался таким поганым, а совсем даже наоборот. Меня практически отпустило.
Как-то незаметно мы прикончили второй графин, и Тивор, проворчав что-то про забулдыг, отправился к себе, мы с Белым прыснули со смеху.
За окном уже занимался рассвет, а мы все сидели, теперь в тишине. Я смотрел в окно, а Белый упорно пытался разглядеть что-то в своем бокале.
— Там остатки водки, — не, а вдруг.
— Ага, — кивнул он.