Страж зверя

Вампир опустил меня на пол, крепко прижимая к себе одной рукой. Те несколько вдохов, что пришлось простоять, опираясь на него всем телом, пока князь заворачивал меня в полотенце, показали, что собственно стоять-то я и не могу. Меня шатало, кружилась голова, а в тело впивались иглы, обжигало и скручивало мышцы. Я закусила губу. Только не провалиться снова, только бы остаться на поверхности.

Через три вдоха Кристоф уложил меня в кровать, закутав по самую макушку в одеяло, и снова скрылся в ванной. Вышел князь оттуда одетый, опустился в кресло и уставился на меня, как-то слишком пронзительно улыбаясь, слишком внимательно глядя в глаза.

В полной тишине.

Я затолкала все ненужные эмоции подальше и сделала глубокий вдох. Я не буду думать о том, что происходило в ванной. Это нерационально, это туманит мозги, а мне нужна по возможности трезвая голова.

— Не буду… — горло царапало, звук вышел хриплым лаем подыхающей собаки. Но договаривать и не надо было, вампир напротив все прочел по глазам.

— В твоих извинениях нет необходимости, Лист, — спокойно кивнул он, продолжая меня рассматривать. Я снова попробовала заговорить, но князь оборвал меня, покачав головой. — Давай я начну.

— Да, — прошептала.

— Злюсь ли я? — ухмылка на вдох искривила его губы. — Это немного не то слово. Честно признаюсь, твое чудесное превращение из мальчика в девочку меня не особо удивило. Ты же понимаешь, что я догадывался?

Осторожный кивок в ответ.

— Сейчас меня больше беспокоит другой твой проступок.

Проступок? Он издевается?

Князь приподнялся, нависая надо мной, заставляя вжаться в подушку:

— Скажи, какого хрена ты полезла под дымку?

Так вот что меня смело… Любопытно.

— Вы не успевали, — выдавила, изо всех сил стараясь не отвести взгляд.

— Знаешь, в чем твоя ошибка? — он опустился назад. — Да и не только твоя.

— Ну просвети меня, великий и ужасный.

— Ты так до конца и не понимаешь, на что действительно я способен, а ведь ты видела Зверя, в тебе самой его часть.

Я упрямо затрясла головой. Уж мне ли не знать, что он не успел бы ни при каком раскладе, и его хваленая тьма тоже не успела бы. В конце концов, как правильно заметил вампир, во мне его тьма.

— Нет, — говорить было по-прежнему больно.