— Хорошо, — сказал я примирительно. — Оставим эти рассуждения. Думаю, нам многое стало бы понятно, если бы удалось разыскать того единственного уцелевшего при штурме коркура.
— Ничего нет проще, — Рельдресель поманил меня пальцем и сказал, не понизив голос и даже, показалось мне, несколько напыщенно: — Этим коркуром и был ваш друг кормолап Гурго. — Тюрлилак отступил на шаг и окинул меня пристальным взором, словно оценивая произведенный эффект.
Увы, я разочаровал его, ибо смутно подозревал что-то в этом роде. Во всяком случае, я почти не сомневался, что тюрлилак произнесет именно это имя. Но сейчас меня занимали иные соображения, которые я намеревался высказать не сразу.
— Что же, — сказал Рельдресель, не скрывая разочарования, — теперь я и сам понимаю, чего опасался Гурго и зачем он солгал вам. Ему нужно было, чтобы вы сбежали.
— Да, — сказал я ему в тон. — Похоже, кое-кто очень хотел моего исчезновения.
Рельдресель энергично закивал.
— Итак, — сказал я негромко, — давайте попробуем восстановить картину случившегося. Жил-был в Мильлендо честолюбивый юноша из хорошей семьи. Он имел все шансы сделать неплохую карьеру при дворе. И он едены эту карьеру, достаточно быстро пройдя по ступеням служебной лестницы и оказавшись в каких-нибудь двух шагах от вхождения в Тайный совет. Он даже стал кавалером синей нитки, — я сделал небольшую паузу, ожидая каких-то замечаний. Но Рельдресель лишь кивнул, и я продолжил: — Но все это случилось позже. Потому что имело место одно обстоятельство, не дававшее этому молодому человеку возможности занять положение, соответствовавшее его способностям и стремлениям. Он и раньше добился бы всего, если бы…
— Если бы не что? — спросил тюрлилак недоуменно.
— Если бы не его происхождение, — закончил я. — Если бы его семья не принадлежала к еретикам-тупоконечникам.
— Он был тупоконечником? — тюрлилак всплеснул руками. — Подумать только…
— Я не уверен в том, что сам он был тупоконечником, — возразил я. — Я сказал лишь, что, возможно, его семья относилась к таковым. И даже, возможно, состояла в родстве с одним из вождей еретиков-коркуров.
— Как вы догадались? — Рельдресель недоверчиво посмотрел на меня.
— Позже я объясню. Так вот, происходить из тупоконечников да еще быть в родстве с Фрелем Релоком означало невозможность сделать карьеру. А то и попасть в опалу… Молодому человеку нужно было любой ценой доказать свою преданность новой вере. И это его желание оказалось очень кстати тем, кто мечтал о новой войне.
— Без имен, — поспешно вставил Рельдресель. — Вы знаете, кем был человек, возглавлявший партию войны, и я его знаю. Продолжайте, Куинбус Флестрин.
— Я и не собираюсь называть имен… пока, — успокоил его я. — Итак, чтобы обвинить Блефуску в очередном подстрекательстве, вождям партии войны было необходимо для начала всячески очернить вождя еретиков. Затем постараться сделать жертвами народного гнева не только коркуров, но и сеттиков…
— А это еще зачем? — удивленно спросил тюрлилак. — Сеттики ведь никого не волновали!
— Как сказать… — возразил я. — Сеттики ведь по вполне понятным причинам поддерживали партию мира. Можно даже сказать, что они и были партией мира. Натравить чернь на них значило избавиться от этой партии. Не знаю, был ли наш молодой человек замешан в распространении слухов об изуверстве коркуров. Может, и нет — этим, скорее всего, занимались подручные адмирала… то есть, я хотел сказать, вождей партии войны. Слухи, сплетни, невнятные разговоры о бесследно пропадающих обывателях — сначала в провинции. Наконец, обнаружение пяти жертв в столице. Погром в квартале сеттиков — то есть физическое истребление самых влиятельных лидеров партии мира. Затем — осада последнего пристанища коркуров, того самого храма, в котором, якобы, были убиты пять жителей Мильдендо. Штурм, гибель последних коркуров. Известие о бегстве их вождя в Блефуску. Предъявление ультиматума и, наконец, война. Реальное бегство Фреля Релока могло сделать план уязвимым: вдруг он доказал бы, что никаких жертвоприношений не было, что все это клевета врагов! Надо было избежать такой возможности. Главное, чтобы Фреля Релока невозможно было найти. И чтобы существовал свидетель, который подтвердит: вождь изуверов бежал тайным ходом в Блефуску. Молодой человек, который, собственно говоря, и является главным героем моего рассказа, стал таким свидетелем. Предателем и убийцей. Я думаю, сказка о жребии и добровольном уходе из жизни приверженцев Фреля Релока была придумана для того, чтобы не возникало вопросов о том, как и почему уцелел ценный свидетель.
— Вы правы, — согласился тюрлилак. — Я тоже так думаю.
— Да, — продолжил я. — Скорее всего, к началу штурма никого из них уже не было в живых. Их ведь там было немного, человек десять-двенадцать. И среди них — молотой предатель, вступивший в сговор с предводителями осаждавших. По всей видимости, ночью он умертвил защитников храма, затем замуровал тело их предводителя в стену. На утро, сдавшись правительственным войскам, он заявил о позорном бегстве Фреля Релока в Блефуску. А дальше — та самая карьера, о которой мы с вами уже говорили.
— Да-да, все было, очевидно, именно так! — воскликнул Рельдресель. — И подумать только, этот преступник, кормолап Гурго был в те времена совсем мальчишкой…
ebooksa