– Придется перебираться по кедру, – подумал он, – далеко от моста уходить не следует, снега выше пояса намело – не выберусь!
После переправы вновь начался крутой подъём. Но снега было значительно меньше, и лейтенант Ивлев облегченно вздохнул.
Небо по-прежнему было чистым. Побледневшая луна тусклым светом освещала сопки. Всё замерло. И это безмолвие было всепоглощающим. Но с тишиной Ивлев незаметно для себя свыкся. Поднявшись на сопку, он отметил с удовлетворением, что до деревни осталось совсем немного…
Тем временем на катере жизнь протекала по морским законам. После высадки на берег лейтенанта Ивлева, Белых выбрал удобное место для стоянки и сдал вахту старпому.
– Наблюдай за берегом! Как появится красная ракета – значит доктор добрался до Побережья. Посылай за ним тузик. А я пойду прилягу на часок-другой, – заключил свое приказание капитан катера…
Когда Ивлев подошел к первой избе – было уже за полночь. Деревня спала глубоким сном. Тишина изредка нарушалась лаем собак.
– Кажется, фельдшерица живёт в избе с резными ставнями, а рядом старый колодец, – вспомнил он.
Некоторое время, в явном смущении Ивлев простоял на крыльце, размышляя, как ему убедительно объяснить свой столь поздний и неожиданный визит. Он постучал в дверь. Залаял пёс, замерзшее окно осветилось слабым светом керосиновой лампы, заскрипели двери.
– Кто там? – раздался тихий женский голос.
– Лейтенант Ивлев. С катера я. Матрос у меня больной. Видно воспаление лёгких. Вот к вам пришёл. Может, пенициллином выручите. Тревожусь я, что не довезу его до морской базы. Извините, что так поздно, – быстро проговорил Ивлев, словно боялся, что ему не поверят.
Но сразу застучал засов, дверь открылась и перед ним предстала пожилая седовласая женщина в накинутом на плечи стареньком кожушке. Она подняла керосиновую лампу и осветила лицо Ивлева.
– Как тебя величать, сынок? – спросила она.
– Иваном.
– А по отчеству? – продолжала допытываться фельдшерица.
– По отчеству, Петровичем, – совсем засмущался лейтенант Ивлев.
– А меня зовут Матрена Евграфовна. Из казачьего я роду-племени, – представилась фельдшерица и продолжила, – чай, ознобился, сынок, заходи в избу, попьешь чайку с медком, поведаешь мне, что стряслось с матросом, чем могу, выручу?!
Они расположились за столом в просторной кухне, рядом с неостывшей печью и пили чай.
– Лекарствами я не шибко богата, – говорила Матрена Евграфьевна, но так уж быть, двумя флаконами пенициллина выручу. Ты как, батюшка, через вторую речку перебирался, по кедру поваленному?
– По кедру, по кедру, по нему, по самому, – ответствовал лейтенант Ивлев, – за антибиотик вам низкий поклон, Матрена Евграфовна. – В долгу не останусь. Скоро опять на пост прибуду – выручу и медикаментами, и перевязкой.
– Вот возьми на путь-дорожку пару пирожков с капустой, да шанежек с творожком, авось пригодятся, – сказала на прощение Матрена Евграфьевна.