Морской почерк,

В 13.00 мы снялись с якоря и начали движение в район постановки, ведя на буксире два торпедных катера.

Лоцманы слишком беспокоились о своем реноме. Это оставило у меня огорчительный осадок на всю жизнь. Позже я встречал таких людей, таких “специалистов”, не только в среде лоцманов. Оказалось, что их не так мало. Но до того я с ними не сталкивался, это был первый опыт, весьма поучительный. Больше в своей штурманской практике я с лоцманами никогда не плавал. Квалификация у лоцманов, безусловно, была очень высокая. Они только пока шли по Амуру позволяли себе “поиграть мускулами”. С поворотом на фарватер Невельского у мыса Большой Чхиль эти “игры” немедленно прекратились. Немудрено. Этот фарватер наиболее узкий и извилистый. Особенностью его является очень резкий переход от сравнительно больших глубин на оси фарватера к мелководьям: стоит незначительно уклониться от курса и корабль на мели. По данным, полученным нами на 8 августа, наименьшая глубина на фарватере Невельского на малую воду была 2,9 метра. Наша осадка кормой с полным запасом мин составляла 3,4 метра. Поэтому мы вышли с расчетом прохода бара в полную воду. Это, конечно, было очень рискованно, и от лоцманов требовался большой опыт. Почти весь маршрут они стояли по краям ходового мостика, один на левом борту, а другой – на правом, всматривались в кромки фарватера и изредка, на очень короткое время, сходились вместе и вполголоса что-то обсуждали. Ни командир, ни, тем более, я в их действия не вмешивались и ни с ними, ни между собой не разговаривали. На мостике стояла тишина. Слышно было только как шипела вода, рассекаемая форштевнем.

Из политдонесения начальника политотдела Николаевской-на-Амуре ВМБ полковника А.Перельмана. 13 августа 1945 г. N 0090 (ЦВМА, ф. 1596, оп. З, д. 11, л. 131)

З.м. “Гижига” получил боевое задание: провести минные постановки. Заместитель командира по политической части лейтенант Игнатьев с помощью посланного на корабль работника политотдела лейтенанта Маликова организовали политическую работу по обеспечению операции…

… На проведенном митинге выступило 7 человек. Командир корабля довёл задачу до личного состава… Благодаря напряжённой работе личного состава в срок были выполнены работы по приему боезапаса на корабль, в срок выполнена подготовка его и успешно проведена минная постановка. По оценке флагманского минера, постановка проведена отлично

Перед сбрасыванием мин комсомольцы делали надписи такого содержания: “За Порт-Артур и Цусиму от пополнения советских моряков ”, “До востребования японским кораблям “…

Рано утром 17 августа снялись с якоря для следования в Москальво. Это был день, когда десантные отряды, вышедшие из Советской Гавани и бухты Ванино, совместно с армейскими частями овладели городом и портом Эсутору на Сахалине. До этого, 16 августа, десант овладел населенными пунктами Торо, Тойхей, Ниси-Онура и Нью-Хаку. Особенно ожесточенным был бой на подступах к городу Яма-Сигай, продолжавшийся около четырех часов. Но ничего этого мы тогда не знали. Не знали мы и о том, что в Петропавловске-Камчатском готовится мощный десант на остров Шумшу – самый северный из Курильских островов. Информация в те времена распространялась плохо. Сейчас иногда и сам ловишь себя на мысли – как этого можно было не знать? Но ведь даже о сбросе атомных бомб на Хиросиму и Нагасаки 6 и 9 августа, мы, находясь на Дальнем Востоке, сравнительно недалеко от этих мест, узнали гораздо позднее, после того, как об этом передало московское радио. Иностранные передачи на кораблях (да и везде) слушать было строжайше запрещено, а своих передач (кроме московских) просто не было. И все мы находились либо в прекрасном неведении, либо в плену у различных слухов.

На другой день, рано утром, снялись с якоря и в 6 ч.50 мин. встали на рейде старого Москальво. (Весь день занимались выгрузкой боезапаса сначала на кунгас, а потом уже непосредственно на пирс). Закончив выгрузку, немедленно отдали швартовы и отошли от пирса для следования обратно в Николаевск. Поздно вечером того же дня встали на якорь на рейде селения Верещагино.

Из книги “Тихоокеанский флот"(Воениздат 1966 г. стр.226)

В 4 ч.20 мин. 18 августа десантные суда подошли к участку высадки мыс Кокутан, мыс Котомари (о. Шумшу) и под покровом тумана начали высадку первого броска десанта.

Да, мы стояли на рейде Верещагино на пути в Николаевск-на-Амуре, на острове Шумшу, на Северных Курилах шли кровавые бои, а мы этого не знали. Только спустя месяц мне рассказали о том, что в этих боях погибло два моих совыпускника – помощники командиров десантных судов ДС-527(7) и ДС-424(4) 5-го отдельного дивизиона десантных судов лейтенанты Драпеко Владимир Яковлевич и Леонов Михаил Федорович, оба 1924 г. рождения.

Еще два моих совыпускника и одноклассника лейтенанты Степанов Юрий Григорьевич и Баглаев Сергей Степанович, которые также были помощниками командиров десантных судов ДС-525 и ДС-46 на этом же дивизионе, получили тяжелые ранения.

Из архивов (ЦВМА, ф.2450, оп.4, д. 143(12), л. 3)

В 4 часа 19 августа в штабе Тихоокеанского флота была получена шифрограмма Главнокомандующего Советскими войсками на Дальнем Востоке:

Командующему 1ДВФ, копия… командующему ТОФ:

Исходя из задачи, поставленной перед Советскими войсками на Дальнем Востоке, приказываю:

1. Первому Дальневосточному фронту в период с 19 августа по 1 сентября оккупировать половину острова Хоккайдо к северу от линии, идущей от города Кусиро до города Румое, и острова южной части Курильской гряды до острова Симусиру-То, включительно.

Для этой цели при помощи судов ТОФ и частично Морского флота в период с 19 августа по 1 сентября 1945 г. перебросить две стрелковые дивизии 87 СК

N 10 Василевский Троценко

Из книги “Тихоокеанский флот”, (Воениздат 1966 г. стр.217–219)