— Я читал твоё досье, — перебил Вик. — Впечатляет. Госизмена, покушение на убийство и подготовка теракта. Чем тебя так приложило?
Лицо медички застыло. Вытащив руку из сумки, она прикрыла рот, будто боясь блевануть, и сдавленным голосом произнесла:
— Они просто слепили из меня дьявола.
— Не буду спрашивать, что это значит, — Вик продолжал следить за фигурками шамана и мальчишки. Они уже дошли до края деревни. — Сейчас я тебе доверяю больше, чем кому-либо ещё.
— Это ещё почему?
— У тебя всё на поверхности. Без обид, но ты не умеешь прятать эмоции. Да и с таким обвинительным списком трудно ожидать каких-то тайн.
— Спасибо, — проворчала Эмма, высунувшись из-за бревна и посмотрев вслед сааксцу с пацаном. — А что же насчёт них?
— Как долго ты знаешь Насифа? — уклонился от вопроса Вик. Эмма закусила губу.
— Меньше года. Я прибыла примерно через пару месяцев после того, как армия основала аванпост. Его поставили ещё в начале войны. И шаман уже был там, когда я появилась. Солдаты его любили. Считали, что он приносит удачу, ограждает их от тёмного влияния. Про другие аванпосты ходили всякие истории. Будто бойцы исчезают, когда наступает ночь. Их не похищают: они сами уходят, под воздействием неведомой силы. А благодаря тому, что у нас был Насиф, ничего подобного не происходило. Но сложно сказать о нём что-то конкретное. Он не самый общительный человек. А вот Саргий хорошо с ним сдружился.
— Иммигрант? — Вик искренне удивился. При том, как себя вёл шаман в присутствии Саргия, сложно было представить этих двоих за дружеской беседой.
— А кто же ещё. Друзья не разлей вода. Причём, были ими ещё до моего появления на базе. Не стоит о них беспокоиться, капитан. Сейчас вас должен волновать только мальчишка.
— Я про него не забываю, — заверил Вик. Остаток времени они провели в молчании.
Прошло около семи минут, когда тактический дисплей выловил приближающиеся фигуры сааксца и мальчишки.
— Идём, — скомандовал Вик. Выбравшись из укрытия, он и Эмма двинулись вниз по склону.
Вид у сааксца был хуже некуда.
— Дела плохи, капитан, — бросил он. Его смуглый лоб разрезала морщина плохо сдерживаемого гнева. Мальчишка же выглядел свежим как никогда. «Чем хуже дела, тем он веселее».
— Насколько? — поинтересовался Вик, хоть и прекрасно знал ответ.
Шаман, казалось, не мог найти слов:
— Вам лучше самому взглянуть.
Вик не стал тянуть и двинулся вперёд. Ещё не добравшись до деревни, он почувствовал: это особенное место. Дома обволокли его, словно отец, обнимающий блудного сына. Даже здесь, в самой глуши джунглей, жизнь росла и процветала. До тех пор, пока не пришла другая жизнь, чтобы всё растоптать.