— Привет, — сказала я. — Тебе холодно?
Она не ответила и с ужасом посмотрела себе за плечо.
Из темного угла выплыл толстый мерзкий мужчина с редеющей бородкой и рытвинами по всей физиономии. Он назвал сумму. Я вначале не поняла, а потом, посмотрев на нее, кивнула. Мы пошли к двери в соседнем здании, которую я даже не приметила. Тяжело сглотнула, заходя в темный прокуренный бар подвального типа, где было много свободных столиков и сидела парочка уже пьяных посетителей. Внутри у меня все сжалось от запаха алкоголя, сердце рвалось из груди, все мышцы напряглись. Хотелось развернуться и бежать куда глаза глядят, бежать подальше отсюда. Но в баре мы не остались, а прошли в какую-то дверь и дальше по коридору. Через мгновение я оказалась в маленькой комнате, где стояла деревянная низкая кровать с застеленным серым бельем и одна прикроватная тумба, на стене была прибита вешалка для одежды, а на потолке висела одинокая лампочка без плафона. Достала деньги и отдала мерзкому типу, после чего дверь за ним закрылась.
Мы разулись, и она начала раздеваться, но я, очнувшись, резко сказала:
— Стоп, стоп, не надо.
Она удивленно посмотрела на меня.
— Есть хочешь? — спросила я.
Она кивнула.
— А пить? Колу? Чай?
— Кофе с коньяком, если можно, — промямлила она, потупив взгляд.
— А как заказать? Надо вернуться в бар? — спросила я, мои руки тряслись, во рту пересохло.
— Я позвоню, — сказала она.
Кому-то позвонила, заказала картофель фри, мне — чай, себе — кофе с коньяком.
— Может, шампанского? — спросила она, но я отказалась, алкоголь я не пила вовсе, да и было не до шампанского.
Через пять минут нам принесли на подносе наш заказ. Мы придвинули тумбу к середине кровати и поставили на нее еду и напитки. Она молча поглощала картошку, запивая кофе, а я пыталась протолкнуть в себя горячий чай.
— Сколько тебе лет? — спросила я.
— Восемнадцать, — с полным ртом проскрипела она детским голосом.
— Не похоже, — констатировала я.
— Ты что, из полиции? — испуганно спросила она.
— Ну уж нет, — бросила я.