Тринадцать

«Эти тридцать человек, наверное, просто дети, – говорил я себе, разминая ногу. – Этот мужчина, вероятно, отец какого-то ребёнка. Должно быть, они празднуют день рождения или что-то в этом роде, и он пришёл пораньше, чтобы купить билеты до того, как придут дети».

«Праздник на день рождения, – подумал я, – вряд ли тут будут какие-то заботы».

Я нажал нужные кнопки.

– С вас триста тридцать долларов, – объявил я, и мужчина передал мне кредитную карту. Я провёл ей, пытаясь не обращать внимания на пульсацию в лодыжке.

Я отсчитал тридцать билетов. Я передал их мужчине, и он сказал:

– Иногда им требуется много времени, чтобы дойти от фургонов. Знаете, они двигаются уже не так быстро, как раньше.

Тогда я и заметил надпись на футболке мужчины, прямо над нагрудным карманом. Там было написано «Дом престарелых “Тенистые Сосны”».

«Нет», – ужаснулся я.

– Хотя им очень нравится сюда приходить, – продолжил мужчина. – Они говорят, что здесь снова чувствуют себя молодыми.

Внезапно у меня пересохло во рту.

«Я зззаберу ваши зззаботы», – пронеслось у меня в голове.

Я попытался побежать в кабинет мистера Горовица, но, когда спрыгнул с табурета, у меня подкосилась лодыжка.

Я удержался, схватившись за прилавок.

Открылась входная дверь, и зазвенел колокольчик.

Первой из них вошла седая дама с тростью. Она была сморщенной и маленькой. Когда она проходила через двери, мужчина из дома престарелых передал ей билет.

Внезапно она выпрямилась, а у меня начала болеть спина. Я сгорбился.

Следующим заехал мужчина на электрическом скутере. Как только он взял свой билет, у меня заныли бёдра. Мне пришлось с трудом взбираться обратно на свой табурет.

Потом вошёл лысый мужчина с повязкой на глазу. Он взял свой билет, и половина моего мира погрузилась в темноту.

Они продолжали входить. Прихрамывающая дама с опущенными глазами. Тяжеловесный мужчина с трясущимися руками. Маленькая женщина с ходунками.

Они брали билет за билетом. Вскоре каждая частичка моего тела болела.