Забытая девушка

– Услышал вас, – сказал Байбл. – Наверное, довольно сложно – создать такое место с нуля?

– Я унаследовал немного денег от дальнего родственника. На них я купил землю. – Векслер потер уголки губ пальцами. Он не переставая нервно искал глазами Стар. – На самом деле именно я начал все это органически-гидропоническое движение прямо здесь, в Делавэре. Мы первые использовали микробную активность, чтобы создавать нутриенты. Больше никто этого не делал. Даже на Западном побережье.

– Гидропоническое. – Байбл будто пробовал это слово на вкус. Он пытался усыпить бдительность Векслера. – Я думал, там используется вода и…

– Так и было, вначале. Благодаря глобальному потеплению мы можем работать на полях. Черт, еще десять лет, и мы тут сможем апельсины выращивать! – Он вцепился в подлокотники своего кресла. На Стар он больше не смотрел. – Когда я только начал, весь город считал меня сумасшедшим. Говорили, что у меня из этих бобов ничего не вырастет и что я не найду работников, чтобы добиться успеха. Прошло двадцать лет, прежде чем это место стало приносить реальный доход. Но посмотрите на него сейчас!

Андреа заметила, что хмыканье исчезло. Дин Векслер становился чертовски красноречив, когда рассказывал, какой он умный.

– Элис, – сказал Байбл. – Вы думаете, она приехала из Дании?

– Возможно, но, как уже сказал, я не знаю. Европа всегда была на два шага впереди нас в области экологии. Особенно скандинавские страны, – Векслер подался вперед, упершись локтями в колени. – Я начал в восьмидесятых. Считай, каменный век. У Картера были свои недостатки, но он понимал, что окружающая среда в опасности. Он попросил американцев пойти на жертвы, а они, как всегда, выбрали цветные телевизоры и микроволновки.

– Вижу, у вас здесь телевизора нет, – заметил Байбл.

– Бесполезная жвачка для масс.

– Это вы верно подметили. – Байбл хлопнул себя по колену. Он был чертовски хорош. – Итак, бобы фава. Это не то же самое, что конские бобы? Я думал, в них содержится какой-то токсин.

– Да, фитогемагглютинин – это природный лектин. – Векслер сделал паузу, но только чтобы набрать воздуха. – В бобах очень низкая концентрация токсина. Всего-то нужно проварить их десять минут. Но вот тут-то процесс и становится интересным.

Андреа ждала, пока Дин Векслер наберет обороты. Она достала айфон – чтобы сфотографировать Стар. У девочки где-то были родители. Они хотели бы знать, что она до сих пор жива.

Векслер продолжал бубнить:

– В диком виде бобы размером с ноготь, то есть слишком малы для потребительского рынка.

Андреа задумалась, как ей найти родителей Стар. И есть ли в этом какой-то смысл. Девушка находилась в комнате с тремя офицерами правоохранительных органов. Если ей нужна была помощь, ей достаточно было открыть рот.

Если она не была слишком напугана.

– Фавизм, – продолжал Векслер, – это врожденная ошибка метаболизма. Фава может разрушать эритроциты, что очень опасно, особенно для новорожденных.

Андреа подумала, что Векслер, наверное, из тех учителей, которых дети считают крутыми, а взрослые – балаболами. Она обернулась. Стар откровенно пялилась на нее в ответ. Глаза женщины были похожи на сияющие хрустальные шары на впалом лице. Рот был приоткрыт. Тошнотворная сладость ее дыхания отдавала сиропом от кашля и гнилью.

Она смотрела на телефон Андреа.

– Стар, – скомандовал Векслер. – Принеси мне стакан воды.