Забытая девушка

А потом она просмотрела заметки, которые сделала после того, как вышла из кабинета Дина Векслера:

«Говорит, что “не может быть чертовым отцом”. Признал, что забрал меня с вечеринки. Сказал, что Нардо позвонил ему, чтобы он отвез меня домой. Сказал, что мы с Клэем ругались у бассейна, когда он подъехал. Угрожал разделаться со мной, если я публично обвиню его. Он схватил меня за запястье. Было очень больно».

Эмили сидела в библиотеке и смотрела на эти строки, пытаясь разгадать их смысл. Ее обычно хороший почерк был почти неразборчив, потому что ее всю трясло, когда она записывала их разговор. Но одно стало ясно сразу. Сыр был прав. Она упустила важную деталь.

Внизу она написала:

«Он может говорить правду о том, что отец – не он, но это не значит, что он ничего не сделал, верно?»

До конца учебного дня Эмили преследовал не только разговор с Дином, но и слова доктора Шредера по поводу «растянутости», какую можно было бы ожидать только у замужней женщины. Миссис Брикел сказала, что он врет, но она была всего лишь медсестрой. Конечно, доктору виднее. И, конечно, существуют какие-то правила о том, что нельзя врать пациентам.

Эмили закрыла блокнот и сунула его обратно в сумку.

Она смотрела на небо, пока шла по пустынной дорожке. Она понятия не имела, который сейчас час и как долго она пробыла на улице. Со вчерашнего утра время стало ускользать от нее. Остаток учебного дня прошел как в тумане. Рисование, ансамбль, химия, английский. Она поговорила с Рики перед физкультурой, и та сообщила ей свою важную новость: с Нардо покончено. Что было правдой ровно до конца урока, когда Рики увидела Нардо в коридоре и совершенно забыла, что Эмили стоит рядом с ней.

Могла ли она рассказать Рики, что произошло?

Да и хотела ли?

Эмили была абсолютно уверена, что мистер Векслер будет держать язык за зубами. По-видимому, он ожидал от нее того же. Она коснулась своей шеи там, где он ее схватил. На самом деле он по-настоящему душил ее, потому что она не могла дышать. Она до сих пор морщилась от боли, когда глотала, хотя с момента их столкновения прошло несколько часов.

Столкновения?

Неужели все правда так плохо?

Перед тем как выйти из школы, Эмили взглянула на себя в зеркало в шкафчике и увидела на шее лишь тонкую красную отметину, а не след руки, как ожидала. Что отпечаталось сильнее, так это воспоминания о его ярости. Это была не такая ярость, с которой он говорил про Рейгана, использовавшего покушение, чтобы выпотрошить систему социальной защиты. Это была такая ярость, будто на кону стояла его жизнь.

Дин Векслер вел себя так, будто путешествия по миру превратили его в бунтаря, но на самом деле, если не считать его прогрессивных политических взглядов, он был таким же жестоким и циничным типом, как ее отец. Он делил женщин на привлекательных и толстых, на умных и глупых, на тех, кто достоин его внимания, и совершенно никчемных. Легко делить все на черное и белое, когда у тебя в руках вся власть. Эмили стоило догадаться, что Дин Векслер совсем не такой, каким пытается казаться.

Эмили достала свой импровизированный детективный блокнот из сумки. Записи, которые она озаглавила «РАССЛЕДОВАНИЕ КОЛОМБО», пока занимали только одну страницу. Она в сотый раз перечитала краткий пересказ своего «допроса».

Нардо позвонил мистеру Векслеру и попросил его забрать Эмили домой. В этом был смысл, потому что Нардо был капитаном команды по бегу, и у него был телефон мистера Векслера. Все на вечеринке были под кайфом. Но мистер Векслер не наказал бы их и уж точно не донес бы. У него была машина. Он мог забрать Эмили оттуда, особенно если она ссорилась с Клэем.

Предполагаемая ссора с Клэем была еще одним потерянным воспоминанием.

Хотя в клике постоянно происходили разные стычки, Эмили редко оказывалась в их центре. Обычно она была миротворцем, тем, кто сглаживал острые углы. Особенно когда дело касалось Клэя. Эмили могла сосчитать по пальцам одной руки, сколько раз она предъявляла ему претензии. И это всегда было что-то серьезное. Например, когда она отказалась обворовывать машины из других штатов. Или когда настояла, чтобы они получше обращались с Сыром либо хотя бы оставили его в покое. Или тот раз, когда она разозлилась на Клэя за то, что он столкнул ее в бассейн.

Эмили изо всех сил старалась возродить хоть какие-то воспоминания о вечеринке. Может, Клэй снова столкнул ее в бассейн? Эмили хорошо плавала, но терпеть не могла чувство потери контроля над собственным телом. Это ощущение, когда в один момент ты спокойно идешь вдоль бассейна, а в следующий уже летишь в воду, было чудовищным.